Некроманты любят сыр (СИ)

— Столько труда! Все погибнет, и из-за чего? Из-за какой-то ползающей кишки? — причитала она. — Пустите меня, пустите. Я ему покажу-у-у…

Я поежилась, ибо служанка в самом деле была в ярости и слабо контролировала голос. Различать привычную речь в потусторонних завываниях становилось сложнее.

— Да пойми же наконец, — неожиданно рявкнул Геллер, — никому не сдались твои заготовки! — Дин Элройен столько не ест! Да он вообще не так уж и часто ест дома. Ну не нам же в самом деле страдать по кладовой со снедью? Пусть хоть все там пожрет, никто не расстроится, а если с тобой что-то случится, кому хуже будет?

— Я! Я расстроюсь, — гораздо тише и вменяемее ответила Лилитана и всхлипнула, совсем как обычная живая девчонка.

Спустившись, я узрела занятную картину. Дин Геллер фон Майертон успокаивал Лилитану, поглаживая по волосам, а та, уткнувшись ему в грудь, что-то неразборчиво бормотала про паскудную смерть и прожорливых тварюг. Они стояли возле двери, частично обитой железными пластинами. Она сияла по контуру тревожным малиновым свечением, а из-под порога расплывалась лужа неизвестного содержимого. В воздухе витали солено-кислые ароматы.

Но поразило меня другое. То, как спокойно камердинер прикасался к призрачной фигуре Лилитаны, словно он и сам был… Да ну нет, быть не может! Я бы заметила, разве можно так качественно замаскировать зомби… Тут мигом на ум пришли слова служанки про то, какой Геллер совсем не такой, восхищенные, чуть ли не с придыханием, дифирамбы Палтуса в адрес всесильного лордства, а потом и собственные ощущения эманаций смерти от уважаемого дина фон Майертона.

Да чтоб мне одним червивым супом питаться, если этот мужчина жив! Твою ж… убитую красавицу. Либо Геллер и сам некромант со стажем, либо… сглотнула и попятилась, ибо в последнее верилось слабо. А вот в то, что дин Элройен закоренелый псих, повернутый на работе, очень даже. Нет, так-то я нормально к мертвым отношусь, с кем не бывает. Дело-то житейское, как говорится. Но…

Но сейчас я стояла в обществе двух почивших существ, одно из которых вообще труп ходячий. А судя по тому, что на шум и вопли до сих пор не явился никто живой, кроме меня других теплокровных дураков в округе не наблюдалось. То есть даже коллекционера мертвой прислуги нет дома. И атмосфера вокруг к самообладанию не располагающая: темный закуток под лестницей, дверь, за которой какая-то пакость скребется, лужи подозрительные, опять же.

Сильно запаниковать не успела, так как за дверью смачно… э, рыгнули? А сразу за этим прожорливый истребитель продуктовых припасов заехал по разделяющей нас прегараде.

Ба-бах! Бум-с, бам-с!

Защитный контур вспыхнул сильнее, на двери осталась выпуклость продолговатой формы. Далее практически одновременно случилось несколько вещей. Первое — меня заметили. Второе — Лилитана всплеснула руками и, побледнев, а в ее случае это казалось заведомо невозможным, сообщила:

— Я ж туда новую закваску поставила! Его милость велел в прохладное темное место, что-то там экспериментировал.

Геллер совсем неаристократически выругался. Ого, вот не ожидала от него совершенно. А затем они оба уставились на меня как на ниспосланное божество.

— Что? — нервно уточнила я, прикидывая как бы половчее забраться по лестнице и при этом желательно не показывая сомнительным соседям по жилплощади тыл. — Я дверью ошиблась, уже ухожу. Простите, обещаю ничего руками не трогать.

— Вы же некромант! — возмутился камердинер и столько укоризны в голосе, что впору раскаяться и проникнуться.

Не тут-то было.

— И что? — не стала оригинальничать, нащупывая ногой первую ступеньку.

Дин фон Майертон выразительно ткнул пальцем в малиновую подсветку:

— Там нежить, — и добавил, не иначе как для усиления эффекта, — дохлая.

— Ну мало ли, — развела я руками. — У вас тут, смотрю, это вполне обыденное явление.

— Это не наше, — заверила Лилитана. — Не знаю, откуда оно взялось, но на червя похоже, только здорового. Тьфу, гадость!

И тут на закуску, наверное, чтобы добить меня, из-за двери раздалось до отвращения знакомое, хоть и в разы в громкости усиленное:

— Уи-и-и?.. И-и-и… пиу-пи!

И клянусь, было в этом послании нечто радостное. Ну просто мне было с чем сравнивать — если это тот, о ком я подумала, то ругается он несколько иначе.

— Пискун? — ошалело выдала я.

По двери приветственно саданули, в очередной раз полыхнула защита, а я сползла на пол и обхватила руками голову. Соглашаться надо было на предложение Палтуса, слушать умных людей. Теперь эту жертву эксперимента в ящик стола не подкинешь, да и сказать, что сам приполз тоже не выйдет. Червячина явно узнал меня и жаждал общения, так как еще пару раз стукнувшись в дверь характерно заурчал, словно сытая кошка. Только еще и попискивал время от времени, весьма специфично у него все вместе получалось.

— Так это ваше? — хором воскликнули эти… эти… слуги мертвые в общем.

Конец мне! Теперь уж точно конец. Скользкий, длинный, дохлый.

Глава 12