Читаем Некроманты не сдаются! полностью

Некроманты не сдаются!

— Рад, что тебе понравилось. Хотя я считаю, что натура на много лучше этого портрета, — прозвучало это как-то грустно.

— Кто ты? — не сдержалась я. Еще и ладонь к лицу потянула. Однако теплая, сильная рука перехватила своевольную конечность.

— Это важно? — тихо спросил он.

— А если да?

— Не сегодня. Сегодня игра на моих правилах!

— Это игра? — подняла бровь я, хотя вряд ли он это заметил.

— Нет. Не для меня. Но я не могу сейчас сказать кто я. Слишком многое поставлено на карту.

— Что? Деньги? Власть?

— Любовь. И возможно жизнь…

— А как мне тебя называть? Я не могу обращаться к тебе постоянно на ты. Неудобно.

— Зови меня Артифичи или Арти, — усмехнулся мой похититель. — Можно сократить твое имя?

— Да. Друзья меня Роркой зовут…

— А я не совсем друг. Да и не собираюсь им быть, Аври.

— Аври? — я чуть не подавилась сунутым в рот печеньем. Обещал же накормить, вот и кормит, зараза!

— Аврора-Аври… Не нравится?

— Необычно. Меня так обычно не сокращают, — пожала плечами.

— А сейчас не обычная ситуация, тебе не кажется? — мужские пальцы аккуратно стряхнули крошки с уголка губ. Вот что делает эта зараза?! Я так долго не выдержу, сожгу шарфик к такой-то матери!!!

— Когда, кажется, креститься надо, — отозвалась я.

— Твои друзья сейчас проснуться. Надо тебя вернуть до того как это произойдет. А то искать по всей академии станут.

— Но… — я открыла, было, рот, чтобы возразить, но меня заткнули…

Пожалуй, этот поцелуй я запомню на всю жизнь. Даже сама не заметила, как на него ответила. Услышала глухое рычание мужчины. Он первым оторвал свои губы от моих. И только сейчас я заметила, что моя рука зарылась в мягкие волосы.

— Что же ты делаешь… Ты хоть понимаешь, что сводишь меня с ума? — тихо-тихо спросил Арти.

Я чувствовала его дыхание на своих губах. Сказать что-нибудь? Нет, язык прилип к небу. Я могла только слушать его.

— Аври… — меня крепко прижили к груди, подбородок уперся в макушку. — Тебе пора.

— А мы еще увидимся? То есть… — поняв какую глупость, сморозила, я попыталась исправиться.

— Я тебя понял, — усмехнулся мужчина, не дав договорить. — И да. Если захочешь.

— А ты не захочешь? — в голосе как я не старалась все же слышалась обида.

— Я бы тебя и сейчас не отпустил, — рассмеялся он. — Но тебе, правда, пора…

Легкое головокружение и подомной просела кровать. Не удержав равновесия (нельзя было меня сидя перенести?!), я грохнулась с кровати умудрившись загреметь сразу и на Рафа, и на некромантов. Хорошо хоть повязку стянула. А то вопросов было бы… От резкого звука (точнее кучи мата) подскочил Герберт. А Деромнт наоборот загремел на пол, сорвав гардины. И в итоги я имею погром в отдельно взятой комнате.

— Рор, какого фига? — Марк, попытался убрать себя мои руки и встать. Если первое ему удалось, то второе — нет. Помешали ноги брата. И снова грохот и мат.

— А теперь мне кто-нибудь расскажет, что вчера было? — поинтересовалась я, стоя уже в сторонке и смотря, как парни вешают на место гардину. — Например почему Дер спал стоя, замотавшись в мою штору, а на Гере женский парик… Про то, что вы вообще делаете в моей комнате, так и быть, спрашивать не стану.

— Ну… Мы решили тебя проводить. Все-таки девушка…

— А потом уснули, — закончил за младшего Морти.

— А Дер?

— Меня караулить выставили… — начал, было, боевик, но его перебили.

— Ты сам рвался! Кто кричал, что когда ночуешь в незнакомом месте караул — обязателен?! — хором сдали друга остальные члены марлезонского балета.

— Потом стало холодно, и я завернулся в штору. Как уснул, не помню, — закончил-таки свой рассказ Дермонт.

— А парик? — спросила я, тряся волосатой паклей.

— Эм… Ты не помнишь? — помотала головой. — Тогда лучше тебе не знать.

Я надулась. Вот так всегда, все самое интересное я не помню. Знать бы еще, не был ли этот художник плодом похмельной фантазии…

— А это откуда? — спросил Марк, странно рассматривая стену. Я повернулась и поняла — нет, художник таки был. И когда только успел повесить?

— Подарок, на день рождения, — ответила я, продолжая рассматривать портрет. И только сейчас заметив роспись на ней.

— Артифичи… Ну и чувство юмора, — хмыкнул подошедший к картине Раф.