Некрономикон. Аль-Азиф, или Шепот ночных демонов

Сквозь беспределья дали путь свой совершая,
Вглядись, о сущий, в лики мирозданья.
И мудрости, на них прочитанной, внимая,
Прозри свое и их предначертанье.

В пути по вечности не праздно беспределье,

Чредой в теченье вехи направляя.
И воспылал огонь Всезарожденья,
Пустое светом сущим наполняя.

В огне из тьмы родились свет и камень черный

Впервые от истоков предтеченья.
Те свет и камень стали сущностью и формой,
Друг друга обретя в совокупленье.

И засияло беспределье многоличьем,

Потоком сущностей и форм вскипая.
Они ж блистали превращений безграничьем,
Друг друга множа, новых созидая.

Но вот идиллия особая сложилась,

Неистово в ней Жизнь затрепетала,
И форма, что материалом зародилась,
Уже в безбрежье Существом предстала.

И вновь пучиной беспределье забурлило,

Как острова, миры в себе рождая,
Чтоб жизнь своим их многоличьем наводнила,
Их сущности в свои преображая.

Они ж, сплетаясь и сливаясь, неизбежно

Все больших высей смысла достигали
И искры разума зажгли в мирах безбрежья,
А искры ярким пламенем вспылали.

А разум, движимый стремлением познанья

И постиженья сущего в теченье,
Понесся вдаль, неудержим в пылу дерзанья,
Могуч во всех преград преодоленье.

Он проникал в глубины сущностей безбрежья

И, мудрость поглощая с упоеньем,
Умножив знаньем мощь свою в сто крат, чем прежде,
Безмерной властью овладел с теченьем.

Ему подвластны стали дали и глубины,

Теченье, вечность и деяний лики.
Способен он нестись в бессмертье сквозь руины
Миров и форм к прозрениям великим.

Не всякий мертв из тех, кто, вечно недвижимый,

В провале бездны темной пребывает,
И даже Смерть в чреде веков непостижимых
Встречаясь с неизбежным, умирает.

Тот, кто в пути проникнуть в сущность смерти сможет,

Великое усердно постигая,
Во тьме почивши, тлен забвенья превозможет,
И у путей его не будет края.

И обреченный роком в бездну быть низвергнут,

Испив свой срок, отмеренный в теченье,
Восстанью к свету будет мудростью подвергнут
В грядущее путей его стеченье.

Познавший сущности безбрежий и течений

Грядущее и бывшее постигнет.
Идя чредой рождений и перерождений,
Бессмертья и всесилья он достигнет.

Но путь познания тяжел, тернист и долог,

Преодолим лишь истовым стремленьем,
Неисчислимых жертв ценой жесток и дорог,
Чреват с высот, достигнутых паденьем.

Проникнуть в тайное лишь два пути открыты.

Один – великой мудрости познанье.
Течет он средь веков грядущих и забытых,
На стойкость посылая испытанья.

Лишь тяжкий труд – залог его преодоленья

Достигнуть цели свято устремленных,
Несущих бремя сквозь страданья и лишенья,
От устремлений плоти отреченных.

Второй сокрыт в созданьи формы многосущей

Жестоких черных таинств совершеньем.
В ней обретется сущность многих собирущий[1] –
Их плоти изощренным разрушеньем.

Тот путь лишь алчный и жестокий выбирает

И, торопясь свой замысел исполнить,
Существ несметных формы прахом обращает,
Чтоб сущностями их свою наполнить.

Внимай, о сущий! Вот твое предначертанье:

Метнуть свой жребий собственной рукою.
Да будет путь твой озарен лучом дерзанья,
Забвенью неподвластен и покою![2]