Некрономикон. Аль-Азиф, или Шепот ночных демонов

Я вновь обратился к остальным Могильным Червям. Вконец перепуганные, они поочередно произнесли клятву. Затем я повернулся к связанным. Вдруг сзади раздался истошный вопль. Я молниеносно обернулся и встретил ятаганом летящий в меня кинжал. Кувыркаясь, он взлетел вверх. Я же поймал его за рукоять и метнул обратно в того, от кого он прилетел. Я успел заметить это краем глаза, и теперь клятвопреступнику не было пощады. Кинжал вонзился ему в живот, рассеча главную жилу. Пораженный с воплем покатился по земле. Если даже его кинжал и был отравлен, яд не успел подействовать: жизнь быстро покинула его тело вместе с обильным потоком крови. Подойдя, я узнал в нем того лысого нескладного человечка, что недавно предрекал мне завидную судьбу. Очевидно, она заключалась в вечном служении моего мозга великому Ми-Го.

– Вы свободны! – обратился я к Могильным Червям. – Отправляйтесь куда хотите и помните о клятве. Следовать за вами никто не будет. Но запомните крепко и передайте другим: пришедший сюда с плохими намерениями будет встречен здесь многочисленными искусными воинами. А теперь приведите в чувство мудрых.

– Это нельзя сделать быстро, – сказал почтенный воин. – Если даже убрать источник, снадобье будет действовать еще многие дни.

– А если не убрать источник? – спросил я.

– Они не должны были проснуться… – потупив взор, ответил он.

– Тогда убери источник.

Почтенный воин подошел к мудрым и обнажил плечо одного из них. На него была наложена повязка. Когда почтенный воин убрал ее, я увидел прямо над ключицей небольшой зашитый разрез. Попросив острый нож, почтенный воин вскрыл шов, вынул из раны какой-то мягкий комочек и бросил его на землю.

– Что это? – удивленно спросил я.

– Это – хлопковый шарик, пропитанный снадобьем.

– У тебя есть противоядие?

– Нет. И я не знаю, существует ли оно. Мне оно никогда не было нужно, ибо их миссия не предполагает пробуждения.

– Когда же теперь наступит пробуждение?

– Возможно, через несколько недель. Это зависит от его жизненной силы.

Тут я вспомнил о своем бальзаме. Он как раз увеличивал внутренние силы в борьбе с ядами.

– У тебя найдутся хлопковые шарики? – спросил я, вынув сосудик.

– Найдутся, – ответил он.

– Тогда пропитай их этой жидкостью и вложи туда же, но только по всем правилам.

– Я сделаю все, как нужно, – ответил он. – Лишь бы эта жидкость была способна помочь.

– На все – воля Аллаха, – сказал я. – Будем надеяться.

Он вложил шарик, пропитанный бальзамом, в разрез и ловко зашил его шелковой ниткой, вдетой в изогнутую иглу, которые вынул из сосуда с жидкостью. Смочив этой же жидкостью лоскуток ткани, он накрыл им рану и наложил повязку. Все это он с завидной тщательностью поочередно проделал со всеми мудрыми.

– Следите за ранами, меняйте повязки, обрабатывайте бальзамами, – напутствовал он. – Если загноятся, лучше все уберите, вычистите раны и лечите как обычно. Сделайте это также, если увидите, что ваше средство не действует.

– Благодарю тебя, – сказал я. – Ты искупил свои недостойные деяния. А теперь – ступайте с миром.

С этими словами я дал знак своему отряду трогаться в обратный путь. Могильные Черви забрали с повозок свои пожитки и также отправились своей дорогой.

Когда мы под утро вернулись в деревню, оказалось, что там никто не сомкнул глаз. Все с волнением ожидали нашего возвращения. Нас встретили бурным ликованием и долгими расспросами. Когда же все услышали наш рассказ, увидели невредимых мудрых и узнали, что Могильные Черви ушли, и, видимо, надолго, их радости не было предела. Ведь они избавились от проклятия, висевшего над ними долгие годы, а может быть, и века. Меня же они объявили героем и избавителем и в течение многих дней осыпали нескончаемыми потоками благодарностей. Я напутствовал их призвать всю свою мудрость на поднятие духа и обретение решимости для защиты себя и своих святынь, ибо Могильные Черви, как и другие коварные посягатели, могут вернуться. Также я пообещал прислать к ним своих друзей-воинов, которые обучат их боевому искусству, чтобы, если понадобится, дать достойный отпор кому угодно.

Когда же меня спросили, что они могут сделать для меня, я ответил, что прибыл сюда по совету одного из мудрых, бывавшего здесь в поисках следов тех, кто приходит и уходит. Будучи увлечен этими тайнами, я решил пройти тем же путем в надежде отыскать хоть что-нибудь, проливающее на них свет. И еще: в одном из здешних текстов сказано, что для познания окружающего и внутреннего миров нужно куда-то войти. И я был бы глубоко благодарен за указание пути к этим таинственным вратам. Услышав это, служители мудрости заколебались: уж очень сокровенной была область, в которую я стремился проникнуть, и очень уж много могла она дать проникшему в нее.