Некрономикон. Аль-Азиф, или Шепот ночных демонов

Я подошел к царевичу и попросил его на время моего отсутствия принять командование лагерем, напутствовав его быть мудрым и благоразумным. Едва он услышал о том, что я отправляюсь туда, глаза его округлились от ужаса. Но я твердым «Я должен побывать там!» оборвал его мольбы о спасении жизни. Я попросил следить за мной с возвышения и, если на меня нападут те кошмарные существа, считать меня погибшим и немедленно уходить отсюда. Если же на меня нападут люди, послать помощь. Царевич заверил меня, что все будет в полном порядке, и я, взяв лишь оружие да немного воды, оседлал коня и отправился к месту ночной трагедии.

Ехал я медленно, внимательно оглядывая местность вокруг, в особенности – там, куда направлялся. Ощущения ожидающей меня опасности не было совсем, и осторожность я соблюдал лишь по привычке. Зато чувство, что меня ожидает что-то необыкновенное, переполняло меня сверх всякой меры. И прибыв наконец на место, я уже был в полной, ничем не объяснимой уверенности в том, что совершу здесь очередное открытие.

Еще подъезжая к вчерашней стоянке пленных, я увидел невдалеке темную кучу. У меня перехватило дыхание от мысли о том, что то, о чем рассказал мне царевич, произошло здесь на самом деле. Добравшись же до стоянки, я был поражен тем, что увидел. В тридцати или более шагах лежало подобие огромного кожаного мешка, покрытого бурой шерстью и наполненного чем-то мягким, который небрежно сбросили на песок. В нем лишь смутно угадывались формы того могучего чудовища, еще вчера переполненного неистовой силы и ненависти к нам. Оно было ужасным образом скомкано и обезображено, ноги совершенно неестественно торчали из самых неподходящих мест, а огромная голова была расплющена так, что ее с трудом можно было узнать. Рядом лежала груда деревянных обломков, остатки повозки в которой можно было узнать лишь по лежащим тут же колесам. Песок вокруг был беспорядочно изрыт, а в сторону монолита уходила неглубокая, но широкая колея, похожая на оросительную канаву. По спине у меня пробежал холодок, когда я увидел полное подтверждение, по крайней мере, части слов царевича. Не став задерживаться здесь, я направил коня к монолиту. При этом я хотел воспользоваться совершенно ровной и на вид хорошо утоптанной колеей в качестве дороги, но, к моему большому удивлению, лошадь, несмотря на все мои старания, наотрез отказалась даже приближаться к ней. В конце концов я не стал настаивать, решив положиться на легендарное безошибочное чутье животных.