Некрономикон. Аль-Азиф, или Шепот ночных демонов

Тут я, ко всеобщему изумлению и восторгу, вынул дарственную халифа на корабль и объявил, что, поскольку у меня в нем пока нет надобности, готов передать его им во владение за символическую долю прибыли. При этом я, разумеется, поставил условие предоставлять его мне по первому требованию. Кроме того, я обязал их везде, куда они прибудут по торговым делам, искать и покупать старинные свитки и книги, переписывать письмена с древних стен и плит, записывать местные легенды и исторические свидетельства, касающиеся удивительных событий и невероятных существ, древних культов и таинственных племен, а также – людей, живущих на свете несравнимо дольше нас и переживших уже многие поколения. Я просил их также привозить различные изображения: статуэтки, барельефы, геммы, чеканки и тому подобное на те же темы. Таким способом я надеялся расширить поле своих поисков. Братья были безмерно обрадованы такому подарку и сразу приступили к снаряжению каравана в порт Бейрут, где стоял корабль. Я написал послания некоторым друзьям по службе – опытным воинам – с предложением о найме в охрану на случай встречи с пиратами или других неожиданностей. Эту мою предусмотрительность братья впоследствии не раз вспомнили с благодарностью, так как отряд искусных бойцов на борту корабля помог им решить в их пользу многие проблемы.

Проведя месяц с родными, я вновь собрался в дорогу. Поскольку я теперь был совершенно свободен и имел достаточно средств, я решил наконец заняться тем, о чем мечтал: поисками следов тех, кто приходит и уходит. В планах у меня было посещение древних городов Вавилона и Мемфиса, оставалось лишь избрать очередность. Однако прежде я хотел посетить Мекку и повидаться с почтенным Дервишем. Во-первых, мне просто этого хотелось, во-вторых, он обещал дать мне какие-то направления поисков, что могло повлиять на выбор маршрута или даже вообще заставить меня пересмотреть планы. И наконец, мне самому было что ему поведать.

Встреча наша была радостной для нас обоих, так как мы не видели друг друга почти четыре года. Он по-прежнему жил в своей хижине, в которой ничто не изменилось, включая его самого. Поведав о своей жизни, которая ничем не отличалась от многих последних лет, он сообщил мне по секрету, что намерен покинуть Мекку, чтобы возобновить свои поиски.

– Твое появление послужило знаком начала нового поворота моей жизни, – сказал он. – До него я уже начал было отчаиваться, что мне доведется продолжить свой путь, о котором я тебе рассказывал. Ибо у меня не было указателей его дальнейшего направления. Письмена же и изображения на твоей пластине дали его мне. Теперь, следуя ему, я могу подняться на следующую ступень. Для тех, кто изготовил пластину, и для тех, кому она предназначалась, – это лишь послание вроде свитка. Я же смог найти на ней нечто большее – то, что было нужно мне в моих поисках. Сейчас тебе трудно понять, о чем я говорю, ибо твой путь лишь начинается. Но когда-нибудь и ты придешь к этому, и тогда твоя пластина также поможет тебе. А может быть, ты найдешь еще что-нибудь, что откроет тебе другие пути. Сейчас же наши пути разойдутся, ибо цели наших поисков различны. Но в грядущем вполне вероятно, что они и пересекутся, и, возможно, не раз.

С этими словами он вынул откуда-то мою пластину и протянул ее мне. Я даже задохнулся от неожиданности.

– Но у меня ведь есть ее рисунок…

– Рисунок не живой. Ценность для поисков представляет именно сама пластина. Мне она уже послужила, и я могу вернуть ее тебе. К завтрашнему дню я приготовлю обещанные тебе тексты, а затем исчезну из города так же незаметно, как когда-то появился здесь.

– Почтенный, – сказал я. – Ты рассказал мне много интересного и удивительного. Ты разжег во мне стремление к познанию неведомого. И я благодарен тебе за это, хотя, может быть, когда-нибудь пожалею об этом. Но я тоже хочу что-то рассказать тебе и думаю и надеюсь, что это будет тебе интересно и, возможно, даже полезно.

– Неужели твой меч указал тебе еще одну тайну? – с искренним интересом спросил Дервиш. – Что ж, я внимательно слушаю.

– Именно меч! – ответил я и поведал ему о событиях, развернувшихся в магрибской пустыне.

Дервиш слушал с огромным вниманием и жадным интересом, ни разу не перебив меня. Когда же я закончил, он скорбно покачал головой и сказал: