Некрономикон. Странствия Альхазреда

Несомненно, что можно обнаружить великие чудеса в мире за пределами воображения скучных купцов и фермеров, но чтобы такой монстр, как шоггот, мог обитать в тенях, и при этом открыто не проявлять своей безграничной власти, — это оскорбление, которого разум не может вынести. Сама мысль об этом заставляет бежать по спине струйку пота и сердце громко стучать от страха, поскольку если бы такое создание существовало бы, ничто не могло бы противостоять его угрозе, за исключением самого могучего Ктулху, а он лежит и дремлет в своем странном сне в Р’льехе.

Формула Йуга

Существо, запертое в железной сфере под библиотекой, обладает хитростью, которая должна насторожить путешественника, особенно если он слабовольный человек, чей ум привык смотреть внутрь воспоминаний и картин воображения. В этом состоянии сна наяву, если его мозг отвлечется от твари, он попадется, как муха в паутину паука, не способный убежать. Потомок Ктулху не имеет и сотой доли той власти ума дремлющего бога, который является его повелителем, однако он умелый во всех формах мысленной магии. Он знает формулу, с помощью которой он может передавать сущность своего сознания в тело другого живого существа, пока ум этого существа находится в пределах его собственной полупрозрачной массы.

Таким путем он тайно изучил оборонительные приемы своих врагов, вселившись в тело слабовольного монаха, который был назначен ухаживать за ним, затем блуждая по комплексу монастыря, собирая образцы книг в библиотеке, изучая оружия, созданные для войны со Древними, ища слабости в обороне маги. Он попробовал тот же самый прием на путешественнике, который пришел тайно в его тюрьму, чтобы расспросить его, но он был некромантом и его воля не была слабой. Путешественник узнал вторжение чужого ума и дал ему отпор с помощью знака Старцев и заклинания слов власти, которое создало щит перед его сознанием, и его не смог повредить потомок Ктулху.

Прочность щита удивила создание и заставила его ослабить защиту собственных мыслей. Путешественник увидел воспоминания об обладании монахом, молодым греком по имени Адриан, который не осознавал своего изгнания из собственного тела, но ему просто казалось, будто он спит все время, когда тварь ходила в его оболочке. Он увидел цель твари, его глубокое коварство и бесконечное терпение. Бесстрашный в своем бессмертии, он наблюдает, и ждет и планирует падение Сыновей Сириуса. Все это он уловил в тот момент, когда ум монстра лежал открытым, прежде чем закрыться и запереть ворота образов.

Посылая свои мысли в железную сферу, он пригрозил, что сообщит Румиусу об овладении телом молодого монаха потомком Ктулху, если он не научит его технике обмена умами между телами. Нежелание монстра было так велико, что можно было ощутить зуд на коже, но в конце концов он согласился, не видя другого выхода, чтобы сохранить свою свободу блуждать по монастырю в теле монаха.

Прежде чем узнавать о магии, путешественник спросил, почему, если потомок мог контролировать молодого монаха, он не использовал его, чтобы стереть щупальца, которыми его держат привязанным к железной клетке. Ответ последовал сразу же в форме образов. Монахи, назначенные выполнять его несложные потребности, всегда приходили группами из трех человек, и никогда — поодиночке. Во все остальное время дверь к нижней камере была заперта, и ни потомок, ни Адриан не могли открыть ее без взлома, который бы обязательно услышали, прежде чем крепкую дверь можно было бы сломать. Ключи хранились там, где их невозможно было украсть. Кроме того, холодное терпение существа в сфере было больше, чем терпение человека, и оно знало, что любая попытка бегства, если она будет неудачной, не повторится второй раз. Его удовлетворяло то, что он продолжает собирать информацию и ждет благоприятной возможности.

Магия была секретом бога Йуга, обитателя нижних пещер, под сводами Зина, который держался в стороне от дел поверхностного мира, однако поддерживал контакт с Ктулху в его снах. То, что было известно Ктулху, было известно также его потомку, насколько более ограниченные умы способны погашать это. Формула обмена умом была простой техникой, в пределах способности потомка Ктулху или даже человека. Это зависело от знания имени создания, с которым совершается обмен умами.

Сразу, когда эти мысли передавались его уму, путешественник осознал, что потомок проверяет его воспоминания для его имени, и это было только потому, что тварь потерпела неудачу в попытке украсть его тело. Монахи обращались друг к другу по именам, но никто из них не знал истинного имени путешественника. Вымышленное имя не послужило бы целям формулы, только подлинное, данное родителями имя.