Некрополь

Когда люди Администратума под руководством Бейнфейла занялись толпой озлобленных вельмож, Гаунт вернулся к просмотру данных с фронта. Первая вокс-линия была только что установлена, и Даур принес ему динамик.

Гаунт выбрал канал.

– Командование улья Вервун – Гризмунду. Сигнал «Дядюшка Дерций».

– «Дядюшка Дерций» принято, – проскрипел приемник.

– Мне нужно, чтобы вы остановили продвижение противника через врата Кроу и Онтаби. Насколько я понял, основное механизированное наступление ведется оттуда.

– Слушаюсь. Но от Сондарских врат также идут танковые дивизионы.

– Принял. Я разберусь с этим. Да направит вас Бог-Император, генерал.

– И да хранит Он вас, комиссар-полковник.

Изменив настройки канала, Гаунт связался с командиром Севгруппских танков, растерянно колесящих к югу от Коммерции. Он направил их к Сондарским вратам. Затем начал поочередно связываться со всеми разрозненными обрывками пехоты и Гвардии.

Он пробился и к Корбеку в Сельскохозяйственную гильдию Гитран.

– Фес, комиссар! Я думал, вы погибли!

– А я думал то же о тебе, Колм. Как ты?

– Херовее некуда. Мы еле держимся, а они все сыплют. Мне б не помешала поддержка бронетанковых.

– Они уже направляются к вам, пока мы говорим. Колм, нужно больше, чем держаться, – их нужно отбросить. Щит будет работать на нас, только если мы сможем выкинуть их из-под него.

– А ты не слишком много требуешь, а?

– В самый раз.

– Ты мне за это персональную планету будешь должен, ты понимаешь?

– Я тебе ее уже должен, Корбек. Мысли шире.

Сервитор принес Гаунту новые данные от перезагруженных кодификаторов, установленных в баптистерии. Гаунт просмотрел их, и доклад Варла приковал его взгляд.

– Даур?

– Сэр!

– Мне нужен список гильдий, контролирующих топливные поставки, и от каждого из этих уродов – заверенное подтверждение того, что они перекрыли трубы.

– Так точно, сэр.

Гаунт провел следующие десять минут, воксируя тактические инструкции десяткам разрозненных отрядов по всему улью. Он не смог связаться с Варлом – да и вообще ни с одной частью к северу от Главного хребта. Пока он работал, сервиторы и работники находили и отмечали на гололитической карте города конкретные пункты его диспозиции, присоединяя к ней все данные, которые получали с полей.

Какое-то время Гаунт возился с настройками вокса, рыская по частотам, чтобы вычислить частоты, захваченные зойканцами. Он все еще надеялся, что им удастся перехватить и контролировать зойканские передачи, чтобы проникнуть в тактические планы их командования. Но тщетно. Зойканские каналы кишели передачами, но все – на неразборчивом щебете, который не поддавался переводу даже лингво-когитаторами, сплошной бессмысленный поток мерзкого механического шума, не содержащего никаких секретов. Или шум, или скандируемые повторения имени Наследника на частотах пропаганды. Гаунт достаточно долго боролся с Хаосом, чтобы не просить ученых или астропатов пытаться расшифровать щебет. Он не мог позволить скверне развратить ни одного сознания в улье Вервун.

Шум в дверях отвлек Гаунта от работы. Отряд солдат Вервунского Главного вел генерала Штурма в баптистерий.

– Мы поймали его, когда он пытался присоединиться к группе беженцев, погружающихся на лодку, сэр, – сообщил командир группы.

Гаунт смерил Штурма взглядом.

– Дезертирство? – мягко спросил он.

Штурм поправил фуражку, ощетинившись.

– Здесь старший по званию – я, Гаунт! Не ты! Улей Вервун потерян! Я подал сигнал к отступлению и эвакуации! Я мог бы всех вас расстрелять за неподчинение!

– Ты… дал сигнал к эвакуации? А почему же тогда все имперские силы и планетарные войска продолжают сражаться? Даже твои собственные вольпонцы? Ты, должно быть, подал сигнал очень тихо.

– Не смей говорить со мной в таком тоне, ты, сраный выскочка! – проквакал Штурм. В комнате повисло гробовое молчание, и все взгляды устремились на них. – Я старший генерал Вольпонского Королевского! Я старший уполномоченный офицер в улье Вервун! Ты подчинишься мне! Ты будешь меня уважать!

– Что тут уважать? – Гаунт обошел Штурма, с любопытством оглянувшись на лица наблюдавших. Никто почему-то и не думал бросаться на защиту генерала. – Ты бежал с Сондарских врат. Ты бежал из Главного хребта к реке. Ты предал весь улей Вервун.

– Я старший офицер!

Грубым рывком Гаунт сорвал погоны с кителя Штурма.

– Уже нет. Ты позорище. Трус и убийца. Ты прекрасно знаешь, что это твои распоряжения погубили пять сотен моих танитцев на Вольтеманде. Ты убил их потому, что они справились с тем, чего не смогли твои Аристократы, – Гаунт смотрел прямо в глаза Штурму, а тот часто мигал. – Не возьму в толк, как ты вообще пробился в генералы.

Штурм, похоже, скис.

– Оружие… – слабо сказал он.

– Что?

Штурм поднял горящий взгляд.

– Дай мне гребаное оружие, комиссар-полковник! Меня не будет отчитывать безродное дерьмо вроде тебя! Или казнить! Дай мне оружие и дай, ради всего святого, упокоить себя собственноручно!

Гаунт пожал плечами. Он вытащил свой болт-пистолет из кобуры и протянул, рукояткой вперед, генералу.