Некрополь

Дальнобойные снаряды — по две тысячи килограммов каждый, запущенные с подвижных артиллерийских установок, поставленных на спешно собранные в полях рельсы, — со свистом и воем падали в Коммерции и торговых окраинах. Магазины плевались витринами, дорогие балдахины занимались столбами пламени, горячими, как сердце звезды. Ударные волны сминали все остальное, а в рокритовых мостовых выбивались широченные кратеры. Некоторые достигали пятисот метров в диаметре. Сотни тысяч беженцев все еще пытались покинуть район. Большинство погибло в пожарах, многих поубивали снаряды и осколки.

Обстрел и бомбардировка теперь переключились на Главный хребет. В сотне мест адамантиевая шкура городского пика трескалась и осыпалась. Огонь пронесся по девяти, если не больше, уровням. Дом Номферэнти, на уровне 68, получил прямой удар зажигательной ракеты, и целая благородная династия сгорела заживо. Они умерли, сходя с ума от нестерпимой боли, в окружении пылающих, словно раскаленная печь, роскошных гобеленов, дорогой мебели и портьер великолепного зала. Сам лорд Номферэнти, объятый пламенем с ног до головы, пробежал, крича, сто шагов, а затем упал с балкона в банкетном зале. Его горящее тело, оставляя пламенный след, словно комета, пролетев полторы тысячи метров, впечаталось в крышу здания в центральном районе.

Генерал Ксанс с потрепанным авангардом в семьсот севгруппских солдат прорывался сквозь шквальный огонь к западу от врат Кроу, когда прицельный огонь обрушился на его грузовики и БМП «Химеры». Машина за машиной цепочка взрывалась, осыпая улицы металлическими обломками, горящими боеприпасами и дождем горючего. Севгруппские солдаты бросались из своих БМП в разные стороны и погибали в следующих взрывах, куда бы ни повернули. Грузовик Ксанса перевернулся, отброшенный взрывом к краю дороги. На несколько секунд генерал отключился, а пришел в себя в куче покореженных металлических обломков и окровавленных останков людей из своего штаба. В воздухе висело плотное темное марево, в котором он опознал морось из капель крови.

Он попытался пошевелиться, но боль скрутила его. Промежуточный вал рулевого управления торчал из его живота, к тому же он был наполовину погребен под частями разорванных тел.

Харкая кровью, он отодвинул кусок чьей-то ноги, лежавшей поперек его груди. Потом отпихнул обрубок торса, на котором все еще виднелся аксельбант Севгрупп. За торсом последовала отсеченная рука.

Он уставился на нее. Это была его рука.

Снаряды падали вокруг, освещая кровавое месиво вспышками столь яркими, что они буквально выжигали его зрительный нерв. Они не издавали звуков — по крайней мере, для него. Его барабанные перепонки лопнули в момент первоначального взрыва. Ослепший и оглохший, он мог лишь ощущать кровавое побоище, сотрясающее землю и хлещущее по нему ударными волнами.

Из своего отделения Ксанс умер одним из последних. Воя в бессильной ярости, он истек кровью, прежде чем очередной снаряд распылил его.

В Штабе домов вице-маршал Анко умолк, сорвав приказами голос до хриплого шепота. Он навалился на огромный схемный стол, а его подчиненные поспешили прочь, шокированные и беспомощные.

Схемный стол больше не имел смысла. Руны и знаки мигали, неспособные угнаться за развитием осады, колеблясь и выдавая противоречивые данные перенапряженными кодификаторами. Вскоре он показывал лишь мигающие значки эмблем домов.

Анко поднялся и попятился от бесполезного стола. Он отряхнул свою белую форму, подтянул пряжку ремня под нависающим над ней брюхом и вытащил автопистолет.

Он восемь раз прострелил стол за неподчинение, потом сменил обойму и застрелил двух адъютантов, пытавшихся убежать от него. Он пробовал кричать, но из глотки вырывался лишь слабый хрип.

Он подбежал к краю верхнего яруса и стал беспорядочно обстреливать нижний ярус, убив или ранив еще пятерых офицеров штаба и взорвав когитатор. Офицер УКВГ Лангана и двое сервиторов попытались скрутить его. Анко вышиб Лангане левый глаз и всадил остаток обоймы в рот одного из сервиторов, взорвав тому голову.

Анко отшвырнул оставшегося сервитора и поднялся на ноги. Он повернулся лицом к огромному смотровому окну, шаря по карманам в поисках еще одной обоймы, а персонал Штаба в панике бежал из здания.

Он хорошо разглядел ракету, ему казалось даже, что он мог разглядеть рисунок вокруг ее рыла, хотя и понимал, что это невозможно, — с учетом скорости, с которой она продвигалась.

Он слышал даже пение выхлопных клапанов и щелей между пластами обшивки.

Ракета ворвалась в Штаб домов через огромное окно, втолкнув бурю свинцового стекла своей сверхзвуковой ударной волной, прежде чем вгрызться в дальнюю стену и взорваться.

Шквал осколков стекла срезал внушительную массу плоти вице-маршала Анко с его костей за миллисекунду до того, как взрыв уничтожил Штаб домов.

К востоку от Коммерции пушечный выстрел сотряс огромную Базилику Экклезиархии.