Некроскоп

— То же и с китайцами. У них там в Пекине есть много светлых умов, но они не умеют использовать их как положено. Подумать только! Народ, придумавший и разработавший методику акупунктуры, сомневается в эффективности экстрасенсорики! Они мыслят примерно так же, как мы сорок лет назад: если это не трактор, то и работать не будет.

Драгошани по-прежнему хранил молчание. Он знал, что должен дать возможность Боровицу подойти вплотную к теме разговора, когда тот сочтет это нужным.

— Есть еще французы и западные немцы. Они, к сожалению, очень успешно действуют в этом направлении. Несколько их экстрасенсов работают здесь, в Москве, — рядовые агенты из числа работников посольств. Они посещают различные приемы, бывают на торжественных церемониях, пытаясь добыть какие-либо сведения. Чтобы они всегда были при деле, мы иногда подбрасывали им мелкие лакомые кусочки, но, когда речь заходила о серьезных проблемах, кормили их очевидной чепухой. Это подрывает их авторитет и позволяет нам далеко опережать вражеские службы.

Боровицу надоело играть карандашом, он отложил его в сторону и посмотрел Драгошани прямо в глаза. Его собственные глаза при этом холодно блеснули. Наконец он заговорил снова:

— Конечно, мы обладаем огромным преимуществом перед остальными — у нас есть я, Григорий Боровиц. Я хочу сказать, что отдел экстрасенсорики подчиняется мне, и только мне. Никто из политиков не сует нос в мои дела, ни один тупой кегебешник не шпионит за моими шпионами, мои расходы не контролирует ни один финансовый чиновник. В отличие от американцев я абсолютно уверен в том, что экстрасенсорика — это будущее разведки. Я вовсе не нахожу идею просто “привлекательной”. И в отличие от руководителей разведслужб других стран я создал наш отдел и превратил его на редкость в эффективное и полностью оправдывающее свое существование оружие, при этом действующее совершенно самостоятельно. Я было поверил, что наши достижения настолько велики, что нас никто не сможет догнать. Я верил, что мы единственные во всем мире. И так было бы на самом деле, Драгошани, было бы, если бы не англичане!

Можно выбросить из головы американцев, китайцев, немцев, французов и прочих — у них эта наука по-прежнему пребывает в зародышевом состоянии, на уровне экспериментов. Но англичане — совсем другого поля ягоды...

За исключением последнего, все, сказанное Боровицем, не было новостью для Драгошани. Судя по всему, до Боровица дошла какая-то тревожная информация, касающаяся англичан. Но откуда он мог ее получить? Драгошани мало что знал о работе других служб отдела, мало что видел или слышал, поэтому он очень заинтересовался этим вопросом. Подавшись вперед, он спросил:

— А что вы знаете об англичанах? Почему вы так встревожены? Мне казалось, они, как и остальные, далеко отстали от нас.

— Мне тоже, — мрачно кивнул головой Боровиц. — Но это не так. А это значит, что я знаю о них далеко не так много, как думал. И это в свою очередь значит, что они, вполне возможно, успели обогнать нас. Если они и в самом деле сумели добиться успеха, то что именно им известно о нас? Даже если они успели узнать о нас не слишком много, можно считать, что они нас опередили. Подумай, Драгошани, если вдруг разразится Третья мировая война, а тебе как сотруднику британской разведки известно о существовании вот этого особняка в Бронницах, куда ты направишь первый удар, куда упадут первые бомбы?

Драгошани подумал, что Боровиц все же преувеличивает, поэтому счел нужным заметить:

— Едва ли им известно о нас так много. Даже я, работая на вас, знаю далеко не все. А ведь предполагается, что я должен буду возглавить отдел...

К Боровицу в какой-то мере вернулось чувство юмора. Он улыбнулся, хотя и несколько криво, и поднялся.

— Пошли. Поговорим по дороге. Мы вместе пойдем и посмотрим, что у нас имеется. Познакомимся поближе с нашим молодым отделом, можно сказать, его зародышем. Потому что, будь уверен, наша организация — это еще ребенок. Но это будущий мозг нашей матушки России.

С этими словами шеф отдела экстрасенсорики выскочил из кабинета. Драгошани последовал за ним, и, чтобы поспеть за шефом, ему пришлось бежать чуть не рысью.

Сначала они направились в старую часть особняка, которую Боровиц называл “мастерскими”. Это была строго секретная территория. Каждый работавший здесь сотрудник находился под постоянным наблюдением, у каждого был равный ему по званию и положению в организации ассистент. В какой-то степени это напоминало распространенную на Западе систему “приятелей-конкурентов”, но здесь, в особняке, такая организация работы гарантировала то, что ни единая капля информации, ни один факт не будут утаены. Кроме того, эта система обеспечивала Боровицу полную уверенность в том, что ему станет известна любая мало-мальски важная информация.