Некровные узы

– Это не имеет значения, – ответил мужской, – сегодня тебя будут звать по-другому.

Учебник выпал из моих рук. Алекс снова привёл в дом девушку, имени которой даже не знает. Будет заниматься с ней сексом напротив моей комнаты. Называть чужим именем. Что за странные у него предпочтения? Это фетиш какой-то? У него есть любимое имя, или же он будет представлять кого-то другого на её месте?

Послышался звук захлопывающейся двери, и все мысли о средневековой архитектуре моментально покинули мою голову, заменившись картинками обнажённых тел и звуками стонов. Кажется, ежедневный секс входил в обязательный рацион хозяина дома, и мне придётся с этим смириться. Мысль об Алексе в объятиях другой девушки, пусть и на одну ночь, была мне неприятна, но я старательно убеждала себя, что причина в том, что мы живём под одной крышей, и он всё же мой родственник, хоть и не по крови.

Проворочавшись без сна добрых два часа, я включила ночник и снова открыла учебник. К счастью, внушительный барьер из двух дубовых дверей не позволял ни одному звуку долететь до моих ушей. А судя по увиденному прошлой ночью, женщины в постели с Алексом Мерфи вряд ли могли оставаться тихими.

Когда настольные часы показали половину первого ночи, из коридора послышался скрип открывающейся двери. К счастью, на этот раз обошлось без всхлипываний.

– Ты мне позвонишь? – с надеждой спросил женский голос.

– Я бы на это не рассчитывал, милая.

– Но… почему? Нам было хорошо… И я совсем не против, если ты будешь называть меня её именем.

– Доброй ночи. Такси тебя ждёт.

Когда шаги на лестнице стихли, я захлопнула книгу и со вздохом отвернулась к окну, через задёрнутые шторы которого пробивался тонкий луч лунного света. Почему девушка позволяла называть себя чужим именем? Это так… унизительно. Хотя, возможно, она и Алекс использовали друг друга лишь для наслаждения, и ей было всё равно. Но тогда почему она хотела, чтобы он ей позвонил? Какая я всё-таки маленькая и глупая. Жаклин права – я ничего не смыслю в мужчинах.

На следующий день университетская парковка встретила меня оживлённым гулом. Компании студентов, стоящие вокруг автомобилей, что-то активно обсуждали и возбуждённо жестикулировали. Махнув на прощание Эйбу, я подошла к стоящим неподалёку Элисон и Жаклин и поинтересовалась:

– Извращенец с последнего курса снова бегал голым по кампусу? О чём все болтают?

Подведённые глаза Жаклин горели огнём.

– Кайла Фергюссона вчера избили. Прямо рядом с его домом. Кажется, очень серьёзно, потому что он до сих пор в реанимации.

Я нахмурилась.

– Тот, что из команды по лакроссу?

– Он самый, – кивнула Элисон. – Он ещё писал о тебе в фейсбуке. Редкостный мудак, но всё равно жалко. Парень учился на полную стипендию, а теперь о спортивной карьере ему, скорее всего, придётся забыть. Говорят, что у него сломаны обе ноги.

– Зато другим будет наука, – фыркнула Жаклин, вытаскивая из сумки карманное зеркало. – Кайл не слишком-то следил за языком и нажил себе кучу врагов. Помните паренька-гота с вашего факультета? Фергюссон так издевался над ним, что, в конце концов, бедняга перевёлся в другой университет, не проучившись здесь и месяца.

Конечно, Кайл был далеко не самым приятным типом: не блещущий интеллектом спортсмен, упивающийся превосходством своей мышечной массы над слабыми, мнил себя альфа-самцом и не имел ни малейшего представления о такте и воспитании. Но каким бы отвратительным говнюком он ни был, он ни заслужил быть избитым.

– Его идиотские выходки не оправдывают рукоприкладства. Только подумайте, как переживают его родители. А если парень не выкарабкается?

Убедившись, что лицо в идеальном порядке, Жаклин запихнула зеркало обратно в сумку.

– Эх, Тина, какая же ты мать Тереза. Гадёныш опозорил тебя на весь интернет, а у него, на секундочку, половина университета в подписчиках. А ты всё ещё защищаешь его.

– Я его не защищаю. Просто считаю, что есть грани допустимого. Я не приветствую телесные наказания и смертную казнь. Это отбрасывает человечество на много веков назад, когда ни в чём не повинных женщин жгли на кострах, слабых младенцев топили, а неугодных забивали камнями насмерть.

– Ну, не всегда телесные наказания бывают так плохи. Я, например, люблю, когда меня шлёпают, – Жаклин поиграла идеально татуированными бровями. – Вы поняли, о чём я.

– Я не имела в виду в постели… – смущённо пробормотала я, пытаясь заблокировать непрошенные картины рук Алекса, сгребающие светлые волосы.

– О, давайте сменим тему, – простонала Элисон, закатывая глаза. – Иначе Жаклин снова заведёт часовой рассказ об изобретательности Эйдана в сексе.

– К чёрту Эйдана. У меня новая цель. До конца месяца я должна трахнуть Алекса. Я видела его вчера у бассейна, – карие глаза Жаклин хищно загорелись. – в штанах у него водится гигантский питон. У него совершенно точно стоял, когда он смотрел на меня…