Некровные узы

Чищу яблоки от кожуры, собираясь сделать свой первый в жизни пирог. Мне нужно научиться готовить, потому что в будущем я хочу баловать Расти домашними вкусностями. Кожура толстой стружкой падает в раковину, оставляя в руках неровную угловатую мякоть. Со временем я научусь. Шаг за шагом, как и всему остальному.

Неожиданное дуновение морского ветра ласково лижет затылок. Это странно, потому что я точно помню, что закрывала дверь. И вдруг чувствую это... его запах. Аромат сандала и пряностей с примесью адреналина, который проникает в ноздри, дурманит голову, превращая сердце в беспорядочно дёргающуюся мышцу. Это мой мозг подкидывает обонятельные галлюцинации, что неудивительно, потому что Алекс мне снится каждую ночь. Облокотившись о раковину, я жмурю глаза и жду, когда наваждение отпустит. А оно не отпускает, лишь сильнее нагнетая бурю внутри меня, так что пальцы начинает колоть у самых подушечек, и дышать становится невозможно. Бесплотные руки на моих плечах разворачивают меня на сто восемьдесят градусов, и я смотрю… и смотрю... и думаю, что я окончательно спятила, а мне ни в коем случае нельзя этого делать, потому что нужно заботиться о Расти. Но даже если и сошла с ума, я бы хотела постоять так хотя бы минуту, пока это видение, такое же красивое, как я его помню, жадно скользит по мне взглядом, словно тоже по мне истосковалось. Я моргаю снова и снова, а оно никуда не уходит. Сжимаю в руке нож, но его нет, потому что он валяется в ногах. Где-то с глухим звуком до сих пор катится яблоко, кровь шумит в ушах, и горло сжимается плотным кольцом, перекрывая путь к вздоху. А мне как будто его и не нужно, потому что в эти секунды я дышу им.

Призрак шагает ко мне и замирает на расстоянии вытянутой руки, как будто тоже знает, что если подойдёт ближе, то параллельные миры соприкоснутся, и произойдёт апокалипсис.

— Ты такая красивая, Тина. Самое красивое, что я видел в жизни.

Тело трясётся, словно душе тесно внутри него, и она толкается изо всех сил, пытаясь вырваться. Открываю рот, но оттуда не выходит ни звука, наверное, потому что в параллельной вселенной я плачу за счастье видеть его умением разговаривать. Он касается моей щеки рукой, и я чувствую, как горячая энергия входит в меня, согревая вены, пробираясь к тому укромному уголку, в котором со всеми шкатулками воспоминаний хранится моя любовь к нему, крепко стянутая цепями боли.

Алекс обнимает меня, и я распадаюсь на части, растворяясь в этом его бесконечном тепле, сумасшедшем запахе, в нём самом. Цепи жалобно трещат по швам и через секунду со звоном лопаются, распадаясь в труху, когда он гладит меня по голове, безостановочно касаясь волос губами, и шепчет:

— Это последний раз, когда ты плачешь, Тина. Потому что я вернулся, чтобы любить тебя.

Бонус 1

Алекс

— Приговор вынесут в течение часа, — сообщает недовольный старческий голос на другом конце провода. — Ко мне есть ещё какие-то вопросы?

— Никаких, Флойд. По крайней мере, сегодня.

— Мерзкий кукловод, — шипит динамик, — надеюсь, Иисус будет справедлив, и сотрёт твоё присутствие с лица земли в самое ближайшее время. Ты ублюдок, Мерфи, грязный шантажист…

— Ты бы попросил Иисуса даровать тебе чистую совесть и, возможно, тогда никогда не услышал обо мне. А пока этого не произошло, придется тявкать и приносить тапки по моей команде. Будет грустно увидеть тебя в одной камере с Колтоном. Хотя кого я обманываю — вид ваших сморщенных продажных задниц в тюремных робах доставит мне огромное удовольствие.

Не тратя ни секунды на раздражающий клёкот собеседника, я сбрасываю вызов и поднимаюсь на ноги. Сегодня, наконец, случится то, чего я ждал двадцать два года — убийца моего брата попадёт за решётку. Человек, который отнял у меня жизнь, выпустив на свободу монстра, получит по заслугам. Мне почти жаль, что я не увижу лица Колтона, когда судья озвучит приговор. И жаль вдвойне, что не смогу увести его сокровище прямо из зала суда. Хочу, чтобы он видел, каково это — лишаться самого дорогого.

— Зед, — наговариваю на ходу в динамик, — подгони машину к входу.

За четырнадцать лет вращения в криминальных структурах, мои нервы закалены до состояния стальных прутов. Это не бравада, а жизненная необходимость: когда изо дня в день привык просыпаться со смертоносной красной точкой на лбу, такие вещи как волнение и нервозность исчезают со склада эмоций. Рано или поздно ты просто миришься с объективной реальностью — там, где крутятся большие деньги, всегда ошивается смерть. Когда подписываешь сделку с дьяволом, заранее знаешь, что он заберёт твою душу. Так к чему напрасные тяготы? Таким, как я, повезло больше остальных. У меня достаточно денег и мозгов, чтобы отсрочить нежеланную встречу как можно дольше.