Нексус Эрдманна

Самые лучшие программы декодирования — не те, которые можно купить. Они принадлежат людям, которые берут ваши данные и пропускают их через свои декодирующие алгоритмы. Все они дерут дорого, хотя с ними можно и поторговаться. Подобные фирмы принадлежат, разумеется, к Тенесети. Мне приходилось читать, что некоторые из них пользуются программами, украденными у военных. Вполне возможно.

Вся проблема в том, чтобы выбрать лучшую фирму. У горняшек заработок не очень-то велик, даже если они именуются техниками по механизации домашних услуг.

Наконец я нахожу через Тенесеть фирму, именующую себя «Бент». Она, по-видимому, орудует на территории штатов Пенсильвания, Нью-Йорк и Огайо. Наша сделка имеет высокий уровень защиты, хотя фирма и принимает деньги прямо с кредитных карточек, а не чистоганом. Я даю им данные с голубых карт, а они опустошают мой банковский счет. Я его закрываю, но тут же открываю другой, уже в другом банке.

В эту ночь мне впервые за все время снится Драгоценная. Она сидит на своем высоком стульчике, в розовом комбинезоне, и весело хохочет. То, над чем или кем она смеется, находится у меня за спиной, но когда я пытаюсь обернуться и увидеть, что там такое, я каменею. Изо всех сил пробую повернуть хотя бы голову, но мышцы меня не слушаются. А Драгоценная хохочет.

Донна и Джим притащили кресло. На эту покупку они долго копили деньги. Оно ядовито-зеленого цвета и может испускать восемь различных запахов, включая сексуальные атрактанты. Минут десять обсуждается вопрос, куда лучше поставить это кресло.

— В этот уголок, радость моя, — воркует Донна.

— В спальне было бы лучше.

— Кэрол Энн, а как ты думаешь?

Я думаю, что более отвратительной мебели еще никогда не видела.

— Мне безразлично.

— Как и все остальное, — бурчит себе под нос Джим. Ему очень не по душе то, что я живу тут так долго, но он помалкивает, так как таково желание Донны.

— Ладно, в спальне так в спальне, — решает она, и они смотрят друг на друга так, что мне ясно: надо уходить куда-нибудь эдак на часок.

Я ухожу на три, бродить более или менее бесцельно по улицам. Когда «Бент» сообщит мне, кто те подонки, что продали Папочке собак, не знающих сна… Ружье Папочки — единственная вещь, которую он не продал, чтобы купить виски. Я знаю это точно, так как сама перед отъездом зарыла его, предварительно хорошенько смазав, позади того места, где раньше был собачий загон. Патроны стоят недорого. Их можно заказать по Тенесети, никто и не подумает задавать вопросы, никто ничего нигде не запишет (это уж точно!).

Этого научника из «Арроугена» я узнала бы где угодно. Его внешность, его голос, его манеру свысока разговаривать с простыми людьми. Научники — это вам не копы. Не ходят с оружием. Я не больно хороший стрелок, но с этим ружьем им и быть не надо.

Конечно, я бы предпочла совсем другое. Я бы отвела его в какое-нибудь укромное местечко и обмазала бы Кровью только что убитого кролика. А потом спустила бы свору собак, с недельку не кормленных.

Вот такие мысли и заполнили эти три часа. Они же заполняли ночи, недели и месяцы. Я гуляю, пока солнце не начинает садиться, а потом возвращаюсь к многоквартирному дому Донны. Около него стоят два полицейских аэрокара. Идет санитар, рядом катится автоматическая каталка.

— Джим! Что…

Каталка проезжает мимо. Ко мне подходит коп.

— Кто вы такая, мисс?

— Я тут живу! Он… Где моя сестра?

Донны в квартире нет. Она ушла на работу. Коп говорит, что за ней уже послали, она уже едет, она в полном порядке.

— Джим…

— Врач сказал, что он поправится. Его сильно избили. А теперь скажите, мисс, не пропало ли чего из квартиры.

Я оглядываю квартиру Донны. Все ящики выдвинуты, мебель перевернута, кровать разломана на куски. Притворяюсь, что внимательно вглядываюсь в этот бардак, но мне уже все ясно. Ничего не пропало, кроме пяти голубых пластиковых карт. А в следующий раз, когда я обращусь к фирме «Бент», в Тенесети мне сообщат, что ее уже не существует.

Значит, «Арроуген» вовсе не маленькая подпольная лаборатория. Похоже, это часть мощной организации, обладающей программами, позволяющими снимать данные с любого терминала. И с наемными охранниками. И с железным намерением защищать своих шоферов, своих ученых, свою анонимность.

— Мисс?

Бороться с такой организацией я не могу. И не сможет никто, даже правительство, иначе ФБР уже давно прихлопнуло бы ее как муху. При такой мощи и такой решительности… Разве что другая подобная ей организация…

— Мисс, я снова вас спрашиваю, не заметили ли вы какой пропажи?

— Нет, — говорю я. — Здесь все как было.

Тони Индивидо уже жил в Убежище, когда посетил нас той весной. Только мы тогда этого не знали. Нам было безразлично.