Нектар для души: дороги любви

В науке стал господствовать принцип: все, что против устоявшихся догматов, освященных признанными наукой авторитетами, заслуживает не просто отрицания, но жесткого противодействия. При этом ни логика, ни здравый смысл во внимание не принимаются. В ходу, например, такие аргументы: «этого не может быть, потому, что противоречит нашим канонам», «пока не подержу в руках, не поверю» и т. п.

В давние времена всех смельчаков-первопроходцев, осмелившихся выступать с новыми научными теориями, беспощадно травили, сжигали на кострах святой инквизиции и гноили в тюрьмах.

В наше, «цивилизованное», время противников научного догматизма изгоняют из научного сообщества, высмеивают, лишают возможности печатать свои труды и преподавать в университетах.

Не будем здесь приводить конкретные примеры и факты из истории этой войны – они в изобилии содержатся в нашей книге «Нектар для души», повествующей о судьбе, счастье и смысле жизни, и во многих других, широкодоступных источниках. Здесь мы рассмотрим лишь основные причины, почему так происходит. И как только они станут ясными, можно будет продолжать разговор об энергетике человека, его ауре и чакрах.

Противостоянию научного материализма оккультизму есть ряд веских причин.

Первая и главная причина: материалистическая наука создала технологии, которые обеспечили резкий подъем уровня жизни людей во всем мире. Ученые-материалисты достигли впечатляющих успехов в решении главных задач любого государства: накормить народ и обеспечить его безопасность. А ведь это базовые потребности любого человека!

Еще наука дала людям то, в чем они очень сильно нуждаются: комфортные жилища, средства связи и транспорта, новые, невиданные ранее развлечения. Новые информационные технологии и средства вычислительной техники, достижения генной инженерии и биотехнологии коренным образом изменили всю материальную цивилизацию. Без преувеличения можно сказать, что целой книги не хватит, чтобы только перечислить основные результаты научной революции.

Так почему же ученые так яростно противодействуют всем открытиям, не вписывающимся в их материалистическую картину мира? Понимание этого убирает те самые сомнения, которые воздвигают непреодолимые преграды на мосту между разумом и подсознанием (в районе шишковидной железы), о которых мы подробно писали выше.

Консерватизм, стремление удержать занятые позиции, сохранить привычное и понятное – естественные свойства людей. Борьба со всем, что этому угрожает – из той же категории.

Уместно заметить, что генетика с кибернетикой, стоящие ныне в ряду особо важных научных дисциплин, в СССР в пятидесятых годах прошлого века были причислены к лженаукам и подвергались жестоким преследованиям.

Генетику, с подачи академика Трофима Лысенко, называли не иначе, как «продажной девкой империализма», а кибернетику именовали «наукой мракобесов» [37] и даже «наукой современных рабовладельцев» [38].

Вторая причина – неспособность к трансформации мировоззрения, ввиду его глубокой укорененности в подсознании.

Задайтесь вопросом: кто и когда формировал мировоззрение современных ученых-материалистов? Еще в школе, потом в институтах и университетах им очень активно внедряли в сознание исключительно материалистические идеи. Все альтернативные идеи не только не допускались, но жестоко преследовались. В результате из стен вузов выходили убежденные материалисты.

О величайшей трудности в изменении привычных взглядов интересно поведал английский врач Александр Кэннон, который однажды взялся за проверку теории реинкарнации, будучи ярым ее противником:

«В течение многих лет теория реинкарнации казалась мне бредовой идеей, и я делал все возможное, чтобы опровергнуть ее. Прошло много лет, и хотя испытуемые принадлежат к различным религиозным направлениям, все они рассказывают о сходных вещах. После того, как я исследовал более тысячи случаев, мне пришлось признать существование реинкарнации» [39].

Казалось бы, для нормального ученого хватило бы и десяти опытов, давших аналогичные результаты. Но только не для убежденного материалиста! Ему надо было получить более тысячи подтверждений (!), прежде чем он смог изменить свои представления по предмету исследования.