Некто или нечто?

Удалось дознаться, что столь необычная живучесть присуща не самим бациллам сибирской язвы, а их спорам, с помощью которых бацилла размножается. Значит, чтобы выработать ослабленную, не смертельную вакцину, надо избавиться от спор. Пастер взялся за дело вместе со своими неизменными помощниками — Шамберленом и Ру. Они стали выращивать бациллу сибирской язвы при разных температурах; примечали, какая температура более всего угнетает споры. После многих проб доискались: если выдерживать бактерии сибирской язвы в течение десяти дней при плюс 42–43 градусах, то возбудители теряют способность образовывать споры. Такая вакцина не опасна для организма.

Летом 1881 года Пастер и его сотрудники в присутствии большой комиссии специалистов проделали массовый опыт. Стадо овец в 50 голов разделили на две равные партии. Одной партии впрыснули вакцину сибирской язвы, вторую оставили для контроля, ничего не впрыскивая. После того всему стаду впрыснули смертельную дозу неослабленной сибироязвенной бациллы. Через сутки все 25 овец, оставленные для контроля, пали. Привитые остались живы, не проявив даже признаков болезни.

В течение следующего года во Франции получили вакцину, предохраняющую от сибирской язвы, 85 тысяч овец.

Так Пастер доказал, что заразное начало — яд — в ослабленной форме может служить противоядием.

Вслед за тем Пастер задумал испробовать свой метод для борьбы с бешенством (водобоязнью). Болезнь эта, уносившая сравнительно мало жертв, никогда не принимавшая характера большой эпидемии, тем не менее во все века наводила ужас на людей.

Биографы Пастера писали, что он в девятилетием возрасте перенес тяжелое потрясение — на его глазах умирал человек, укушенный бешеным волком. Зрелище это запало в душу мальчика на всю жизнь и будто бы нашло потом отражение в его научных исканиях.

О великих людях почти всегда рассказывают подобные истории. Но все-таки научные искания движимы не воспоминаниями детства, а многими другими, часто неожиданными обстоятельствами.

Вид погибающего от бешенства человека способен потрясти не только ребенка. Русский ученый Данило Самойлович писал в восемнадцатом веке: «Из многочисленных болезней, которыми род человеческий угнетаем бывает, едва что страшней и едва что жалостнее может сыскиваться, как только видеть человека, зараженного ядом от упущения бешеной собаки». У Антона Павловича Чехова вырвались такие слова: «Нет болезни мучительнее и ужаснее, чем водобоязнь. Когда впервые мне довелось увидеть бешеного человека, я дней пять потом ходил, как шальной, и возненавидел всех в мире собачников и собак».

Люди знали всегда: можно исцелиться от оспы, можно выжить, даже перенеся чуму, но бешенство — это всегда гибель, неизбежная и мучительная.

Возможно, что неотвратимость смерти при бешенстве повлияла на выбор, сделанный Пастером. Были, несомненно, и другие причины.

Пастер вступил в единоборство с болезнью, хорошо известной человеку, вероятно, с доисторических времен. В кодексе Древнего Вавилона, составленном за 2300 лет до нашей эры, говорилось: «Если собака взбесилась, власти должны установить ее владельца: если она не содержалась на привязи, укусила человека и вызвала смерть, владелец обязан уплатить известную сумму серебра». Древние египтяне изображали звезду Сириус в виде божества с собачьей головой. Дело в том, что массовое бешенство у волков, шакалов и собак совпадало с появлением этой звезды на небосводе. О бешенстве писали древнегреческие ученые Демокрит, Аристотель, Плутарх, древнеримские поэты Вергилий и Гораций.

Еще в первом веке нашей эры римский врач Корнелиус Цельс предложил способ лечения бешенства. И хотя этот способ применялся в течение многих столетий, он вряд ли когда-нибудь спасал зараженных. Цельс рекомендовал просто-напросто прижигать место укуса каленым железом. Такое прижигание может дать результат, если его делают тотчас после укуса, пока возбудитель не попал в кровь, и если рана невелика и неглубока. Маловероятно, чтобы на месте происшествия нашелся сразу источник огня. Да к тому же бешеные собаки, а тем более волки, наносят чаще всего глубокие обширные раны.

Много раз в разных странах назначались большие премии тем, кто найдет средство излечения бешенства. Но все напрасно — заболевшие неизбежно погибали. В Западной Европе в средние века то тут, то там возникали даже эпидемии бешенства. В России еще в прошлом веке от этой болезни ежегодно погибали до тысячи человек.

В Бельгии и во Франции в средние века укушенных бешеными собаками отправляли к могиле святого Юбера. Так как далеко не все укушенные заболевают бешенством, то легко было приписать святому Юберу многочисленные исцеления от смертельной болезни. Еще в XIX веке во Франции кое-где сохранялся страшный средневековый обычай: человека, заболевшего бешенством, умертвляли, перерезая ему вены на руках и ногах, либо душили между двумя матрацами. Наполеон I издал указ, которым запрещались под страхом смертной казни подобные расправы с больными. Все же случаи удушения бывали и потом.