Нелады со звездами

Грейс чувствовала, что ее доводы в защиту книг иссякли. Но американец говорит оскорбительные вещи. Она должна вступиться за свое ремесло, какими бы скудными ни были ее личные успехи в нем.

Дьюк забарабанил толстыми пальцами по столу.

— По своему опыту убежден, что деньги могут отвезти гораздо дальше, чем какая бы то ни было книга. — От этих слов ястребы возбужденно встрепенулись. — К тому же лично меня не интересует чужой опыт. Если только я не могу сделать на нем деньги.

— Видите ли, не все в этой жизни сводится к деньгам, — раздраженно выпалила Грейс. — Есть и более значительные ценности.

— Разумеется, есть, — согласился Дьюк, черпая ложкой заварной крем.

Он принялся сосредоточенно жевать.

— На самом деле, — вмешалась сидевшая на другом конце стола леди Армиджер. — Грейс пошла в издательский бизнес для того, чтобы встречаться со звездами.

Она перевела сияющий взгляд с Дьюка на дочь. Ястребы были вне себя от ярости.

— Вот как? — удивился Дьюк.

— Нет, — теряя терпение, возразила Грейс. — У нас очень маленькое, узко специализированное издательство. Мы размещаемся в крохотном помещении в Блумсбери, — добавила она.

Впрочем, Дьюку вряд ли говорило о чем-нибудь название этого лондонского района, где были сосредоточены крупнейшие издательства Великобритании.

Но он поднял бровь.

— Знаю.

— О, не сомневаюсь, что ты встречаешься с богатыми и знаменитыми писателями, — снова вмешалась леди Армиджер.

— Не совсем, — отрезала Грейс, раскрасневшаяся от смущения и алкоголя. — «Хатто и Хатто» не занимается богатыми и знаменитыми. На самом деле мы специализируемся на никому не известных неудачниках — то есть мы очень избирательно подходим к своим авторам.

— Но почему? — спросил Дьюк, недоуменно морща Широкое лицо.

Грейс ощутила, как в ней вскипает возмущение. Сможет ли этот обыватель понять, что не все определяется прибылью?

— Потому что мы говорим о литературе, — взорвалась она. — Мы стараемся иметь дело только с качественными вещами, — добавила она, стараясь не думать об Эвфемии Огден.

Внезапно лицо Дьюка стало непроницаемым. Он молча уставился на нее.

— Дорогая, не надо скромничать! — строго заметила леди Армиджер. — Расскажи мистеру Дьюку о тех знаменитых авторах, с которыми вы работаете.

Грейс едва не застонала вслух.

— Ну, у нас есть Эвфемия Огден, — пробормотала она. — Наверное, это наш самый известный автор.

— Эвфемия Огден! — прыснули ястребы, давясь вином.

— Эвфемия Огден? — Дьюк покатал эти звуки на языке. — Ну и имя!

— Да, и она чертовски… я хочу сказать, это выдающаяся писательница.

— И как продаются ее книги?

— Ну, одна из них стала бестселлером. «Полли с гороховым пудингом».

Дьюк широко раскрыл глаза. Сидевшая в конце стола леди Армиджер усиленно трясла головой, словно игрушечная собачка, каких прицепляют на присоске на стекло автомобиля.

— Кто еще? — не унимался Дьюк.

Грейс подумала, что для человека, нисколько не интересующегося книгами, такое настойчивое любопытство кажется странным.

— Иниго Тонгсбридж? — неуверенно предложила она. — Он написал книгу под названием «Эго викария».

В глазах Дьюка неожиданно появился алчный блеск.

— О чем она?

— Ну, это что-то вроде сатирической переработки свитков Мертвого моря. В основе лежит мученическая смерть Жанны д’Арк, вселяющейся в тело художника, чьи полотна висят…

Грейс смущенно осеклась. Кажется, она ничего не перепутала? В ее изложении сюжет звучал очень странно, но, с другой стороны, от Иниго Тонгсбриджа иного ждать не приходится.

Дьюк, однако, отнесся к ее словам совершенно спокойно.

— И эта книга получила какие-то награды?

— Пока что нет. Но другая работа Тонгсбриджа, «Монологи «форда»», рассказ четырех участников путешествия через аргентинские пампасы на старом «форде Кортина», выдвинута на соискание премии.

Она не стала добавлять, что вышеупомянутыми лаврами является награда клуба поклонников «форда кортина».

— Ну а еще с кем вы работаете? — с отчаянием в голосе обратилась к ней мать. — Дорогая, не стесняйся, продолжай.

Грейс замялась, помимо воли представив себе Генри. Того самого человека, от которого она пыталась убежать. Нужно ли упоминать о нем? Она кашлянула, заморгала и постаралась говорить как можно небрежнее. Словно речь шла просто еще об одном авторе.

— Может быть, Генри Мун? Автор «Сосущих камни»?

Наступила тишина. Ястребы негромко хихикнули.

— О чем эта книга? — спросил Дьюк.

— Автобиографическое повествование о путешествии в поисках затерянного племени. Эти дикари, не знающие цивилизации, сидят в кругу с камешками во рту. Генри Мун — последний джентльмен-исследователь…

Грейс умолкла, поймав себя на том, что больше не считает Генри Муна джентльменом.

— Быть может, вы слышали о Тенебрисе Люксе? — поторопилась уйти от неприятных воспоминаний она. — Авторе «Юмористического взгляда на боль»?

Дьюк выпучил глаза.

— О Тенебрисе… ком?

Грейс поморщилась от зависти. Благословенное неведение относительно того, кто такой Тенебрис.

— Люксе, — повторила она.

— Ого! — воскликнул Дьюк. — Продолжайте.