Нелапси. Бой совести (СИ)

Тем временем, раубриттеры спешились, а затем, шутя и посмеиваясь, обступили карету. Они принялись звать женщин, запершихся в своем ненадежном укрытии, издевательскими «цыпа-цыпа», «кто в домике?» и «откройте, миледи, мы не сделаем вам ничего дурного». Потом бандитам это наскучило, и они просто выломали дверь кареты. Один из разбойников грубо выволок в грязь женщину и девочку в богатых одеждах. Женщина была в летах, а девочке на вид едва можно было дать 12 лет. Женщина умоляла не трогать их или хотя бы пожалеть ее дочь, закрывая девочку своим телом. Бандиты только посмеивались, паскудно переглядываясь, их намерения были очевидны. Женщина предлагала выкуп, деньги, себя в конце концов, только бы господа рыцари не трогали ее дочь. Девочка в это время испуганно плакала. Повторяла «мамочка, мамочка», «Боженька, спаси».

Раубриттеры, продолжая подшучивать, решали очередность, в которой насладятся прелестями прекрасных дам. Двое бандитов, ворча, чтобы и им что-нибудь оставили, уже осматривали скарб, который женщины перевозили с собой в карете. Рыцарям после битвы требовалась разрядка, и слушать причитания матери и мольбу девочки им быстро надоело. Один из раубриттеров тяжелой рукой в перчатке ударил по лицу женщины, отбросив ее от дочери. А главарь разбойников навис над девочкой и, паскудно ухмыляясь, принялся расчехлять свое мужское достоинство, лживо успокаивая ребенка словами «это совсем не больно, тебе понравится». Остальные бандиты немного отошли, чтобы не мешать своему боссу. Девочка смотрела на рыцаря перед собой широко раскрытыми глазами, скованная ужасом, и только молилась, повторяя: «Боженька, помоги! Боженька, защити!!!».

В этот момент что-то в моей душе переломилось. Внезапной огненной вспышкой в моей голове пронеслось: «ТАК БЫТЬ НЕ ДОЛЖНО!!!», отразившись в сердце страшной болью и неистовым гневом. Если это ЛЮДИ, а не замаскированные монстры, значит, в мире что-то НЕПРАВИЛЬНО! Я практически перестал себя контролировать, все застила кровавая пелена ярости.

Окружающий мир будто застыл, при желании можно было разглядеть отдельные капельки не переставшего моросить противного дождика, в которых смутными силуэтами отражались дальнейшие кровавые события этого злополучного дня.

Первым умер главарь бандитов, угрожавший девочке своим волосатым инструментом. Его голова в мгновение ока отделилась от тела, оказавшись у меня в руках. Все происходило с такой скоростью, что тело рыцаря без головы с расчехленным мужским достоинством так и осталось стоять нелепой статуей перед замершим ребенком.

Затем оторванная голова предводителя разбойников с застывшей мерзкой ухмылкой, превратившись в снаряд, полетела в стоящего чуть поодаль бандита, разбив его череп как спелую дыню. Раубриттеры еще ничего не поняли, продолжая ухмыляться и ожидая своей очереди позабавиться с девочкой или ее матерью. Пока голова второго разбойника разлеталась кровавым фейерверком, двое из монстров в человеческом облике, потрошащих карету, внезапно лишились своих сердец, оказавшихся у меня в руках. Я на мгновение остановился, осматривая изменившуюся диспозицию.

Пока четыре трупа бандитов почти одновременно падали на землю, оставшиеся в живых четверо раубриттеров, похоже, начали что-то понимать. В моем ускоренном восприятии с их лиц сначала очень медленно сползли плотоядные ухмылки, сменившись выражением недоумения, а затем и ужаса. После этого разбойники с такой же черепашьей скоростью принялись вытаскивать свои мечи из ножен.

Я дал им себя заметить, стоя на карете и не двигаясь несколько очень долгих секунд, показавшихся мне в ускоренном темпе целой вечностью. Мой вид, очевидно, внушал им вполне оправданную мысль о чем-то сверхъестественном. Длинный коричневый плащ, откинутый капюшон, тронутые сединой черные волосы до плеч и недельная щетина. Ну и, конечно, два сочащихся теплой кровью сердца их товарищей в моих окровавленных руках, которые для эффектности я поднял над собой. В моем взгляде бандиты увидели свою смерть – холодную, яростную и неотвратимую. Разбойники закричали, двое испуганно попятились, а двое других подняли свои мечи, надеясь с их помощью предотвратить неизбежное.