Нелегал

Однако враг продемонстрировал феноменальную подвижность. Он даже не отбивал удары, предпочитая уклоняться и бить промахивавшегося Ледокола сбоку. Старый авторитет ничего поделать не мог: бой был слишком неравным, ибо драться приходилось не только и не столько против юркого, подвижного врага, сколько против своей же старости. Получив где-то с полусотню ударов, Ледокол понял, что проиграл: силы тают, а ублюдок недосягаем.

В этот миг он хотел только одного. Не задумываясь, отдал бы все, включая остатки своей жизни и даже бессмертную душу, если она кому-то нужна, только за то, чтобы его молодость хоть на пять минут вернулась. Тогда он бы разделался с врагом, растерзал бы, раздавил, вытряхнул бы из подонка дерьмо, мозги и печень… Но увы. Сердце не справлялось, конечности налились свинцом, в глазах круги, воздуха не хватает. Конец уже близок, и с этим ничего не поделать.

Ледокол взревел, словно смертельно раненный медведь, и взмахнул рукой, вложив в это движение все оставшиеся силы. Удача наконец-то улыбнулась ему: «прокейн» не сумел увернуться, только заслонился от удара рукой. Но бесполезно заслоняться от пушечного ядра, а Ледокол был уверен, что ударил если не с такой силой, то не намного слабее.

Враг упал и кувыркнулся через голову, откатившись к дальней стене. Авторитет надвигался на него, словно ледокол на льдину, с трудом переставляя ноги. Рухнуть на ублюдка, подмять под себя, схватить и душить, ломая кости и выдавливая жизнь по капле… А дальше уже неважно.

И когда он почти достиг цели, «прокейн» выбросил вперед руку с раскрытой в пародии на приветствие ладонью. Ледоколу показалось, что в него врезался несущийся на всех парах дизельный тепловоз. Он взмыл в воздух, пролетел через весь кабинет и рухнул на свой массивный рабочий стол. Столешница из красного дерева жалобно хрустнула и сломалась.

Авторитет с трудом открыл глаза, наблюдая за приближающимся врагом. Рука сама скользнула под обломок столешницы, туда, где Ледокол держал припасенный для такого вот случая сюрприз. Пальцы коснулись холодного металла, ребристый корпус удобно лег в ладонь. Ублюдок думает, что может отнять у Ледокола самое дорогое безнаказанно… да черта с два.

«Прокейн» присел рядом, заглянул в лицо поверженного врага и спокойно сказал:

– Кто-то из нас двоих сильно облажался, связавшись с тем, с кем не стоило связываться, не так ли?

– И я даже знаю, кто, – прохрипел Ледокол.

Он выбросил левую руку и крепко, бульдожьей хваткой вцепился в воротник куртки своего врага, а правой поднес к его лицу гранату с выдернутой чекой и ухмыльнулся предсмертным оскалом затравленного волка:

– Встретимся в аду!

* * *

Тирр спокойно наблюдал, как злорадное торжество на лице поверженного противника сменяется растерянностью. Он взял из его ослабевших, трясущихся пальцев проклятый кругляш, повертел его в руке, рассматривая, и выбросил в сад через открытое окно:

– Если ждешь большого грохота – увы. Против меня такие трюки не работают, Ледокол. Я же сказал, ты даже представить не можешь, с кем дело имеешь. Поэтому, так и быть, я не стану тебя убивать.

– Сволочь, – прохрипел тот, – лучше бы ты меня убил, чем ее…

– Ее? Если ты про Настю, то я ее не убил. Она, видишь ли, подруга моей женщины. И тебя я не убью в том числе потому, что твоя смерть оставила бы ее снова на улице, а моей подруге это бы не понравилось.

Ледокол попытался подняться, но Тирр припечатал его к полу:

– Успеешь еще. Она все равно не скоро проснется. Значит, слушай меня внимательно. Ты со своими людьми причинил мне массу проблем, и в другой ситуации я бы заставил тебя за это хорошенько помучиться перед смертью. Но так уж вышло, что живой ты мне нужнее. Предлагаю сделку. Мне нужны документы на дом Ломщика, в котором я теперь живу, на автомобиль Ломщика и на автомобиль, который раньше принадлежал Ибрагиму. Ибрагиму, если ты еще не знаешь, машины больше не нужны. Далее, мне нужны легальные документы на имя Теодора Диренни. Картинка лица внутри может быть любая, но сами документы должны быть настоящими. Мне без разницы, как ты все это организуешь. После этого мы будем считать, что ты компенсировал мне все хлопоты, которые причинил.

– Ладно, – согласился, тяжело дыша, Ледокол, – я сделаю.

– Вот и славно. Три дня тебе на это хватит, я надеюсь? И еще. Если когда-нибудь ты причинишь мне хоть малейшую проблему – я еще разок зайду в гости. И тогда разделаюсь раз и навсегда и с тобой, и с ней, – кивнул маг в сторону Насти, – ты меня понял?

– Понял, – простонал тот.

– Вот и хорошо. Насте, как проснется, привет передавай, а то некрасиво вышло: зашел и не поздоровался.

Тирр вышел из дома Ледокола, прошел по улице, свернул за угол и сел в машину Марго.

– И как? – спросила девушка, трогаясь с места.

– Все в порядке. Я обо всем договорился, скоро у меня будут документы и на дом, и на обе машины, и паспорт. И никаких проблем от Настиного кавалера в будущем.

– А ты точно там никого не убил? – подозрительно прищурилась Марго.