Нелегал. Том 1

Покинув трибуну, обе барышни присоединились к Валентине и завели с той разговор, а медсестра внимала им со снисходительной улыбкой и качала головой, да ещё будто между делом погладила серую мышку — вспомнить бы ещё как её зовут! — по руке.

С учётом того, что я знал о Валентине, у этого общения запросто могло оказаться двойное дно, тут было о чём подумать, но — не стал. Потопал домой.

На следующий день пришлось пожертвовать лекцией по экономической теории. Половину этого времени распинался перед доцентом Пауком только лишь для того, чтобы тот разнёс мой доклад в пух и прах, а после эдакого конфуза я отправился в ректорат, но и там меня ждало разочарование, поскольку ходатайство как ушло обрастать визами, так обратно и не вернулось, зависнув у кого-то из ответственных лиц.

Бюрократы несчастные!

В газетном киоске я купил свежий номер «Февральского марша», сел на трамвай и покатил в комендатуру. Намеревался за время поездки ознакомиться с последними новостями, а вместо этого прилип к окну. Тут и воспоминания о старых добрых деньках накатили, и просто происходящие в городе изменения отследить пытался. Не до чтения было.

Попасть на территорию комендатуры оказалось не в пример сложнее прежнего — в силу усиления режима мои документы проверяли едва ли не под микроскопом, ещё и звонили дежурному для подтверждения их подлинности. Непонятного сотрудника Бюро оперативного реагирования РИИФС и вовсе завернули бы, но старшине особого дивизиона от ворот поворот дать не решились. А, быть может, я в каких-то списках значился, исключать этого было нельзя.

Увы, капитан Городец так и не вернулся из командировки, пришлось идти на поклон к комиссару Хлобу на свой страх и риск, без протекции куратора. Впрочем, совсем не факт, что Георгий Иванович согласился бы мне её оказать; запросто мог куда подальше послать, не пожелав вникнуть в суть просьбы. Как ни крути, сейчас у контрразведки настали горячие деньки, им не до каких-то там студенческих инициатив.

Секретарша доложила обо мне комиссару, тот велел пропустить. С момента нашей последней встречи господин Хлоб ничуть не изменился, всё так же был худощав, загорел дочерна и брит наголо.

— Ха! — усмехнулся он, стоило только мне перешагнуть через порог. — Постригся, смотрю!

Я машинально провёл ладонью по бритой голове и вздохнул:

— Пришлось.

— А что так?

— Опалило чуток.

Комиссар Хлоб откинулся на спинку кресла и фыркнул.

— А и нечего космы отращивать! Не девка, чай.

— Так уставная стрижка была, — заявил я в своё оправдание, но хозяину кабинета эта тема уже наскучила.

— С чем пожаловал? — перешёл он к делу.

Я выложил на стол ходатайство. Хлоб глянул на него и поморщился.

— Подписей-то, подписей! Совсем вы там у себя в институте в бюрократии погрязли! — Он пробежался глазами по содержимому ходатайства и кинул его перед собой. — А теперь излагай своими словами!

Это проблемой не стало, но только лишь это. Комиссар нахмурился и покачал головой.

— Сразу могу сказать, что личные данные сотрудников комендатуры разглашению не подлежат!

— Мне личные данные без надобности. Только информация по динамике развития сверхспособностей, которую вы в любом случае в институт предоставляете. И не по всем сотрудникам, а лишь по курсантам, которых тут с нуля обучали.

Хлоб потёр подбородок.

— Мне это не нравится! — прямо заявил он. — Выносить личные дела не позволю!

— И не нужно, — уверил я собеседника. — Я с ними прямо здесь работать могу. Согласую с вами шаблон выписок…

— Да это всё понятно! — отмахнулся комиссар. — Это уже вопрос чисто технический. Для начала принципиальное решение принять нужно. Ты мне вот что скажи: этот ваш проект для галочки или и в самом деле толк выйдет?

— Точно не для галочки. А выйдет толк или нет — не проверим, не узнаем.

— Ладно! — махнул рукой Хлоб. — Оставляй. Если секретчики тебе доступ к личным делам согласуют, я возражать не стану. Ну а нет, уж не обессудь — против правил не пойду даже во имя науки.

Вердикт комиссара нисколько не воодушевил, но разочарования я не выказал и даже его поблагодарил, прежде чем покинуть кабинет. Если уж на то пошло, не имело особого значения, когда именно я получу доступ к личным делам курсантов: прямо сейчас или через месяц — главное, что получу. В крайнем случае придётся дождаться возвращения из командировки Городца.

По сравнению с теми временами, когда я здесь служил, народу и техники на территории комендатуры изрядно прибавилось — не иначе перебросили подкрепление из пункта постоянной дислокации. Преимущественно на глаза попадались бойцы в форме отдельного научного корпуса, но и люди в штатском тоже встречались не так уж и редко, не иначе именно поэтому, пока я шагал к одному из пакгаузов, никто и не остановил меня и не поинтересовался, какого чёрта тут забыл гражданский.

Михаил Дмитриевич — кладовщик в чине прапорщика и по совместительству инструктор ножевого боя — обнаружился на своём обычном месте, он сидел в тиши и полумраке пакгауза, попивал квас и читал газету.

— О, Линь! — удивился Митрич моему появлению. — Какими судьбами?