Нелегальный рассказ о любви

Параметры правильного мужчины сформулированы четко и бескомпромиссно: он «моет посуду и обожает презервативы»! Как я понимаю, здесь ключевое слово – «обожает». Он, видимо, и «полезные упражнения» выполняет только ради обожаемых презервативов…

Все же рискну заметить: только самовлюбленный чурбан не увидит, что его превращают в охотничий трофей или тренажер. Ни один нормальный мужчина не подпишется на такие роли. Или охотниц устраивают самовлюбленные чурбаны?

4. Неохота

Неохота питаться подножным кормом. Турецкие гамбиты, коды да Винчи, мураками и прочие коэльо – сегодняшний «фаст фуд» притворяется элитным деликатесом для продвинутых гурманов.

Категорически неохота быть «нашим», «идущим вместе» и «орущим хором». И уж точно неохота доказывать свою неповторимую оригинальность, что само по себе и банально, и смешновато.

«Неохота» – стратегический момент, который в принципе нельзя игнорировать. Через «неохота» скрытная душа проговаривается о самых главных вещах. Полное пренебрежение собственным «неохота», растянутое на годы, чревато канцерогенной депрессией и потерей вкуса к жизни.

Маленький служащий патентного бюро, которому было дико неохота перебирать чужие бумажки, стал Альбертом Эйнштейном. Старлетка Норма Джин, которой неохота было оставаться пухлой шатенкой и позировать для «голых» фотокарточек, превратила себя в Мэрилин Монро.

Пусть перезвонят

Если вдуматься, сравнительно недавно мы лишились элементарной, насущной роскоши под названием «тет-а-тет». При любом, даже самом интимном раскладе нас теперь уже не двое, а четверо – два человека плюс два мобильных телефона, которым в любую секунду позволено вмешаться.

Ладно, оставим интимное за кадром, где оно и должно пребывать. Буквально на каждом шагу – в аэропортах, торговых центрах, кафе, среди уличных прохожих – я встречаю безнадежно телефонизированных людей с таким выражением лица, будто они терпят бедствие на дрейфующей льдине либо держат на связи погибающую планету. Это не значит, что они беспрерывно разговаривают, проматывая трафик своей единственной жизни. Гораздо чаще мобилизованные граждане с тревогой и надеждой заглядывают в телефонные дисплеи на бегу, а уже заглянув, случается, накрепко застревают, засматриваются отрешенно и благоговейно – прямо как на портативную икону.

Не хочется вспоминать стыдноватые времена, когда обладание сотовым служило признаком крутизны и, заходя, допустим, в ресторан, персонаж особого сорта первым делом выкладывал на стол увесистый мобильник – чтобы все видели. Я знавал одного бизнесмена, который накануне серьезных переговоров даже просил жену позвонить ему завтра во столько-то и сказать: «Ку-ку». Или: «Пи-пи». А он возьмет трубку в присутствии партнера и так небрежно, походя ответит что-нибудь о ценах на платину. Не важно о чем, главное – в трубку. Казалось бы, чистое ретро. Но не далее как позавчера одна прекрасная дама, поклонница итальянской кухни, на моих глазах уронила нарядный телефон в чашку с капучино – брызги получились отменные. Весь обед она не выпускала из рук свою отраду, свой «компас земной», уделяла ему больше внимания, чем ризотто и карпаччо вместе взятым, не говоря уже о собеседниках. И вдруг такой урон…

Мне могут сказать, что я тут принял снобистскую позу и гляжу на занятых людей глазами беспечного инопланетянина. Если честно, автор этих строк принадлежит к разряду форменных придурков, которые вечно забывают свой мобильный то в пустой квартире, то в гардеробе, то в дальних карманах, ухитряются не расслышать дивную сорокаголосную полифонию в уличном шуме, а потом с недоумением читают сообщение о семи-восьми пропущенных вызовах. И вот с этой безголовой позиции я все же рискую заявить: ребята, мы конкретно подсели – это зависимость. Возможно, даже побег от себя.