Нелегалы 2. «Дачники» в Лондоне

После этого указания Феклисов приступил к освоению приема радиопередач. Но сколько он ни старался, слышимость получалось плохой. Потом он понял, что в четырехэтажном доме консульства, окруженном со всех сторон небоскребами, надо поднимать выше антенну. Чтобы не отягощать резидента хозяйственными вопросами, Феклисов сам купил бамбуковые шесты, продававшиеся для спортивных целей, нашел соединительные муфты и стяжки и с их помощью нарастил антенну до семи метров. Слышимость после этого значительно улучшилась, и радиоканал Нью-Йорк — Москва — Нью-Йорк начал функционировать круглосуточно.

Почти два года этот новый и более дешевый канал связи, по которому принимались и отправлялись шифрованные телеграммы, работал бесперебойно, а потом американская радиоконтрразведка засекла в советском учреждении радиопередатчик, о чем первой поторопилась растрезвонить на своих страницах газета «Джорнэл америкен», и по указанию Центра двусторонняя связь с Москвой была вовремя прекращена.

После этого по заданию резидента В. М. Зарубина молодой разведчик Калистрат стал заниматься вспомогательной работой: подготовкой проверочных маршрутов с целью обнаружения слежки, подбором новых мест для встреч с источниками информации, а затем ему стали поручать проводить разовые встречи с так называемыми транзитными агентами.

* * *

В начале 1943 года в Нью-Йорк прибыл в качестве заместителя резидента по научно-технической разведке Леонид Романович Квасников. Он сразу же поставил перед Василием Михайловичем Зарубиным вопрос о переводе Феклисова в создаваемую им группу НТР, где тот мог бы заниматься не вспомогательной, а основной работой. Резидент согласился. Через некоторое время Феклисову было постепенно передано несколько агентов, состоявших на связи у опытного сотрудника резидентуры Твена — Семена Семенова. Это были надежные, хорошо подготовленные источники информации по авиации и электронике — Мэтр, Сеня, Хьюс, Стенли и Рэтро. Работа с ними окончательно убедила Феклисова в том, что разведка играет очень важную роль не только в решении вопросов политического характера, но и в укреплении военно-экономических позиций страны в трудные для нее годы войны. Все эти агенты, которых принял на связь Феклисов, были непосредственными участниками научных исследований и технических разработок и поэтому объективно освещали реальное положение вещей в своей области знания. От них постоянно шла информация по радарам, прицельным устройствам, сонарам, по тактико-техническим и эксплуатационным характеристикам самолетов ХР-80 и 83, Т-9–180. Документов поступало столько, что вполне было достаточно, чтобы построить на их основе подобного класса отечественные самолеты, радиоприборы и различные виды боевой техники и вооружений.

Получая такие ценные сведения, разведчик Феклисов впервые почувствовал всю значимость и необходимость своей работы. А сколько радости испытал он, когда один из агентов передал ему много документов с подробным описанием конструкции и даже действующий образец радиовзрывателя, на создание которого в США потратили миллиард долларов. На основании полученной им информации советское правительство приняло тогда закрытое постановление об организации специального конструкторского бюро. Творческое использование этих разведданных позволило советским ученым и конструкторам изготовить собственный радиовзрыватель, с помощью которого был впоследствии сбит под Свердловском американский самолет-шпион У-2, управляемый Фрэнсисом Пауэрсом.

Вкусив впервые плоды самостоятельной разведдеятельности, Феклисов продолжал работать с еще большим желанием и напористостью. С помощью находящихся на связи агентов ему вскоре удалось приобрести четырех новых источников. Один из них — Монти являлся руководителем инженерной группы концерна «Келлекс». Эта фирма возводила в штате Теннесси большой промышленный объект, на котором отрабатывалась технология получения урана. Поступавшая от Монти информация представляла для руководителя советского атомного проекта огромный интерес.

Квасников, ставший в 1944 году резидентом, был доволен успехами Феклисова. В шифротелеграмме, направленной им в Центр, он отмечал: