Нелегалы 2. «Дачники» в Лондоне

А еще через некоторое время из Скотленд-Ярда пришло указание перевести Питера Крогера в тюрьму особо строгого режима Паркхерст на остров Уайт. Если раньше частый перевод его из одной камеры в другую обосновывался тем, что тюремные власти стремились тем самым якобы помешать всемохущей советской разведке расправиться с супругами Крогер из опасений, что они могут расслабиться и признаться в том, чем занимались в Англии и на кого работали, то перевод Питера на остров Уайт объяснялся уже по-другому: предотвращением его возможного побега, который он якобы замышлял вместе с Блейком.

Меры безопасности по переводу Питера Крогера в другую тюрьму были приняты чрезвычайные. Только семь человек знали о том, что его через два дня рано утром этапируют в Паркхерст. Сам Питер тоже не знал, в какую тюрьму его повезут. Об этом он узнает, лишь когда окажется на острове Уайт.

Сам остров был невелик, его можно всего за полтора часа объехать на моторной лодке. И в этом был свой смысл: на нем легче организовать охрану. Это во-первых. А во-вторых, и это было важнее, Уайт был совсем малонаселенным островом, и любой незнакомец, особенно сбежавший из тюрьмы, мгновенно привлек бы к себе внимание. Сбежать же из нее было практически невозможно: со всех сторон, кроме морского берега, она была обнесена рядами каменных стен и колючей проволокой, во многих местах были установлены телевизионные камеры, благодаря которым просматривался каждый сантиметр тюремной стены, кроме того, действовала система электронной сигнализации, а вооруженные автоматами стражи с собаками постоянно ходили вдоль стен.

Единственная возможность побега — это использование вертолета, но она была исключена, после того как тюрьму Паркхерст накрыли сеткой. Питера поместили в специальную камеру без окон и дневного света, которая находилась в другой, немного большей камере и представляла собой как бы спичечную коробку. То есть это была тюрьма в тюрьме, и содержались в ней самые опасные, профессиональные преступники — убийцы и участники знаменитого ограбления века.[68]

Что было сил Питер выкладывался днем на работе в надежде, что это поможет ему уснуть ночью, но все было напрасно. Тюремный шум, когда кто-то навзрыд плакал, а другой без умолку громко пел похабщину, и бесконечно раздававшиеся крики надзирателей: «Заткнись, мать твою так!» — не давали никому покоя. Именно ночами унизительность несвободы становилась для Питера особенно нестерпимой, именно ночами он ненавидел свою камеру и мечтал вырваться на волю, в свободный мир Земли.

С сокамерниками он держался просто и с первых дней рассказал им о себе все, что было достоянием суда. Каждый новый день Питер проводил согласно заведенному порядку: завтрак, работа, получасовая прогулка, обед, пятнадцать минут на знакомство с прессой и перелистывание книг, а ровно в семнадцать с наступлением весны он шел на береговой склон и разрабатывал землю для небольшого огородика.

Из рассказа бывшего охранника Алекса Тилла

Я работал в тюрьме Паркхерст с 1963 года и с первого дня создания в ней особо охраняемого блока. Осенью 1966 года к нам привезли Питера Крогера. Выглядел он лет на семьдесят, хотя было ему тогда всего пятьдесят шесть.

Мистер Питер был всегда немного грустным и внешне замкнутым человеком с усталым видом. Казалось, он вообще смирился с тем, что ему предстояло отбывать еще пятнадцать лет. Поместили его в камеру с «выдающимися личностями», проходившими по известному делу об ограблении.

Что удивительно, эти уголовные преступники обращались с ним как с уважаемым человеком, хотя каждый из них знал, что он осужден был за шпионаж То есть ни у кого из них и в мыслях не было, чтобы отомстить за то, что «польский» шпион работал против их Англии. Наоборот, они тянулись к нему, считали своим старейшиной и любезно называли его дон Педро, любили побеседовать у ним, обсудить свои проблемы.