Нелегкая победа

Свадьба состоялась в Бирмингеме, где жила семья Стэплтонов, на следующий день после того, как Джон получил диплом. Патриция настояла на том, чтобы церемония проходила в маленькой церкви по соседству с гостиницей, где остановились Элизабет и Энни. Джон обещал своей невесте тихую свадьбу и сдержал слово.

Все приглашенные казались счастливыми, но все же у Патриции возникло впечатление, что Элизабет встревожена. Встретившись с ней глазами, она узнала взгляд матери. Она уже видела его в тот день, когда умер отец. И материнское сердце не обмануло Элизабет. Буквально через пару недель после бракосочетания Патриция начала замечать странные изменения в характере своего мужа.

Первым делом Джон решил начать работать в фирме своего отца, отложив карьеру государственного служащего до лучших времен. Они с Патрицией поселились в комфортабельной квартире в Бирмингеме. Подразумевалось, что со временем они переедут в собственный дом.

Но Патриция все реже и реже видела привычную улыбку Джона, когда он приходил с работы. Наоборот, с некоторых пор на его лице можно было почти постоянно наблюдать выражение какого-то тупого упрямства. Потом Джон стал проявлять интерес к идеям и проектам, которые оставляли его равнодушным еще несколько недель назад.

Его чувство юмора стало все больше напоминать сарказм и, как ни странно, теперь оно было направлено на людей, которыми он раньше восхищался. И его шутки больше никогда не касались его семьи, как это было, когда они только познакомились.

Патриция с удивлением наблюдала перемены, происходящие в этом, еще недавно милом и обходительном молодом человеке. Сначала она подумала, что это женитьба и необходимость содержать семью так подействовали ему на нервы. Она надеялась, что это скоро пройдет. Но, несмотря на ее нежную заботу, муж становился все более угрюмым и раздражительным, и Патриция стала подозревать, что все намного серьезнее. Скоро она убедилась, что человек, за которого она вышла замуж, просто перестал быть самим собой.

Патриция с изумлением замечала, что Джон становится все больше похож на своего отца, Ричарда Стэплтона. У него появилась та же тяжелая походка, он стал так же держать чашку, так же входить в комнату, так же говорить. Патриция спрашивала себя, не страдает ли она галлюцинациями. Как мог милый юноша, ухаживавший за ней еще совсем недавно, превратиться в незнакомого мужчину, который вел себя так, как будто его кто-то оскорбил или обманул? Мало того, в своем дурном настроении Джон Стэплтон обвинял исключительно Патрицию. С его точки зрения, это она все делала не так, это она не способна была создать уютный семейный очаг. На все ее попытки восстановить мир и согласие муж отвечал капризными выходками.

Когда Патриции стала наконец надоедать неблагодарная роль няньки при этом великовозрастном ребенке и она начала отвечать ему колкостями, Джон вообще перестал сдерживаться. Теперь вся его язвительность была направлена против нее.

Некоторое время Патриция ничего не могла понять, но, в конце концов, правда открылась ей. Джон никогда не хотел быть независимым. Брак значил для него прямо противоположное — конец вольной жизни и возвращение в лоно семьи. В дальнейшем он собирался жить по законам своего отца и многих поколений предков. Именно поэтому он привез Патрицию в Бирмингем, где жили его родители, и устроился в один из офисов компании, принадлежавшей Стэплтону-старшему.

Итак, Джон выбрал жизнь по образу и подобию своего родителя и теперь обвинял Патрицию в том, что она ей не соответствует. И он всегда будет ее в этом обвинять, если только она не станет копией жены его отца.

Патриция присмотрелась повнимательнее к Лоре Стэплтон и поняла, что она — несчастная и беспомощная женщина, прожившая всю жизнь, бесцельно слоняясь по комнатам огромного дома, и уже неспособная ни на одну самостоятельную мысль или поступок.

Он хочет, чтобы я стала похожа на его мать? — спросила себя Патриция, глядя в зеркало. Она знала, что это так, и понимала, что жизнь по этим правилам, по правилам Ричарда Стэплтона и его многочисленных предков, неминуемо сделает ее такой. Впервые за время своего замужества Патриция очень серьезно задумалась.

Ей было о чем подумать, ведь недавно она узнала, что беременна. Это случилось три месяца назад, и теперь она должна была решать не только за себя. С одной стороны, ее еще не родившийся ребенок нуждался в надежности и безопасности. Но с другой стороны, жизнь в этом доме и в этой семье не могла быть для него безопасной. Мысль о матери и сестре впервые была заслонена мыслью о другом родном существе, имени и даже пола которого она еще не знала. Но теперь Патриция отдавала себе отчет, что материальное благополучие — это не главное. В конце концов, она с тяжелым сердцем решила, что не может позволить морально изуродовать своего ребенка так, как в свое время был изуродован его отец. После полугода супружеской жизни и будучи на пятом месяце беременности, Патриция подала на развод.