Нелегкая победа

Гэрри указал туда, где тропинка исчезала в густых зарослях. Они приблизились, и он протянул руку, отводя в сторону сплошную завесу из цветущей жимолости и других вьющихся растений, открывая ее взору мраморные ступени, ведущие в прохладную, тускло освещенную пещеру.

Очарованная, Люсинда нырнула под его руку и прошла вперед. Поднявшись по ступеням, она оказалась на мраморном узорчатом полу павильона, сделанного в виде древнего храма. Купол, покрытый голубыми и зелеными глазурованными плитками, поддерживаемый четырьмя колоннами, ловил солнечный свет, отраженный гладью озера, и разбрызгивал его мириадами бликов от бирюзового до темно-зеленого. Зеленые стебли и желтовато-розовые цветы жимолости обвивали три арки, выходящие на озеро, и четвертую — на скалу. Отбрасываемые ими тени колыхались на легком ветру.

Храм будто висел над водой, а его центральная арка выходила на ступени, спускавшиеся к маленькой каменной пристани. Люсинда остановилась в самом центре храма и обнаружила один из его секретов. В каждой из трех арок открывался совершенно неповторимый вид. Правая выходила на короткий рукав озера и заросшую папоротником и кустарником поляну за ним. В левой виднелся длинный рукав и далекий берег, окаймленный ивами и буками. Самый очаровательный вид был из центральной арки. Как в раме роскошной картины, возвышался монументальный фасад Лестер-Холла, на переднем плане к озеру полого спускались подстриженные лужайки, окаймленные буйной растительностью слева и английскими садами справа.

— Как красиво! — Люсинда отошла к одной из колонн.

Гэрри держался в тени, наблюдая за игрой солнечного света на ее лице. Когда она со счастливым вздохом прислонилась к колонне, он подошел к ней и через мгновение спросил:

— Вы наслаждались лондонским сезоном? Не стали ли вы горячей поклонницей очарования высшего света во всем его великолепии: бесконечной карусели балов и приемов?

Люсинда повернулась к нему, пытаясь понять выражение его глаз, но они не давали ни намека на его чувства. Подумав, она ответила, снисходительно улыбаясь:

— В общем, я нахожу свет с его развлечениями занимательным. Но не забывайте, что это моя первая встреча со светской каруселью! Я наслаждаюсь новизной. Однако свет — ваша среда обитания… разве вы сами не наслаждались балами этого сезона?

Гэрри отвел взгляд и взял ее руку в свою. Маленькая нежная ладонь доверчиво легла в его большую. Гэрри сжал пальцы, его губы дрогнули.

— Были некоторые… приятные моменты.

Он поднял веки и встретил взгляд Люсинды. Ее брови медленно поднялись.

— В самом деле?

Гэрри ничего не ответил, устремив взгляд на озеро, где в лучах солнца купался Лестер-Холл, как и Хэллоуз-Холл будивший в Люсинде воспоминания о прошлом. Она вздохнула.

— Несмотря на все очарование, я очень сомневаюсь, что смогла бы выдержать бесконечную светскую суету. Боюсь, мне понадобится время от времени строгая диета сельского покоя, чтобы перенести сезон. — Она искоса взглянула на Гэрри и обнаружила, что он следит за ней. — Мои родители жили очень уединенно в старом доме в Хэмпшире. Когда они умерли, я переехала в Йоркширские болота, места крайне глухие.

Лицо Гэрри слегка, но вполне определенно расслабилось.

— Так, значит, в душе вы деревенская девушка? — Не сводя с нее глаз, он поднял ее руку. — Наивная? — Он легко коснулся губами кончиков ее пальцев. — Невинная? — Он поцеловал ее ладонь.

Люсинда вздрогнула, не пытаясь скрыть свою реакцию. Она не могла ни дышать, ни здраво рассуждать. Их взгляды встретились.

Губы Гэрри дрогнули, он заколебался, но затем наклонился близко к ней:

— И моя?

Он выдохнул вопрос уже у самых ее губ, прижавшись к ним долгим властным поцелуем.

Люсинда ответила единственно возможным образом: повернувшись к нему и обвив руками его шею, она поцеловала его так же страстно.

Инстинкт подсказал Гэрри отойти, увлекая ее за колонну, в тень, укрывшую их от случайных взоров.

Тишина окутала маленький павильон. Ветерок лениво играл жимолостью, наполняя ароматом воздух; где-то вдали, в заросших камышами берегах, крикнул селезень. Колышущиеся тени нежно ласкали обнявшиеся под защитой колонны фигуры. Лето властно вытесняло цветущую весну, вступая в свои права.

— Ах! Как прелестно… Греческий храм! Можно посмотреть его? — разнесся над водой голос Хетер, резко вернув Гэрри и Люсинду к действительности. Гэрри глубоко вздохнул и, взглянув в глаза Люсинды, увидел в них отражение собственного разочарования.

Тихо выругавшись, он наклонил голову, чтобы в последний раз попробовать вкус губ Люсинды, затем, с трудом оторвав ладонь от ее груди, стал быстро и ловко приводить в порядок лиф ее платья, застегивать крохотные пуговки, которые он с такой же ловкостью недавно расстегнул.

Мигая, пытаясь успокоить судорожное дыхание, Люсинда поправила воротничок и откинула тяжелый локон со лба. Ее руки неуверенно замелькали, поправляя его галстук.

Гэрри отступил, его длинные пальцы скользнули вдоль накрахмаленных складок платья Люсинды.

— Ваши юбки.