Нелегкая женская доля

Однако и этих редких посетительниц, которых он всех знал по имени, ему стало не хватать. Он вдруг понял, что ему хочется жить не по расписанию приема государственных чиновников, которое ему любезно предоставляли каждое утро, а по собственному желанию. Хотелось бы ему, чего греха таить, чтобы рядом с ним была женщина, но только одна, без всей этой телесно-лицевой чехарды, творившейся в его жизни вот уже пятнадцать лет. Конечно, идеальным вариантом была бы Света, или Светочек, как он ее называл, когда они оставались одни. Эта была самая лучшая из всех, что к нему приходили. С ней даже оргазм становился осознанной радостью, а не простым физиологическим ощущением высвобождения.

Иногда Десять представлял себе картину, как он живет в какой-нибудь хибаре, затерянной в лесной глухомани. И вот выходит он ранним дымчатым утром наружу и, поплевав на ладони, принимается рубить дрова, что сложены у стенки дома. А там, глядишь, уже и дымок пойдет из трубы - значит, Светочек встала и готовит завтрак. Потом она выйдет к нему, и они, обнявшись, замрут в лесной тиши, наслаждаясь покоем и разделенным одиночеством.

Hо это всего лишь фантазии, вычитанные в книгах, тут же одергивал он себя. Hа самом деле никогда он отсюда не выберется, отсюда никого не выпускают по собственному желанию. Еще лет двадцать он поработает здесь, а затем, когда его организм окажется не в состоянии удовлетворять по нескольких женщин за день, его отправят на так называемую ферму. Там он будет работать до тех пор, пока его организм сможет производить на свет сперматозоиды. После, когда он окажется уже никому не нужным, его переправят в какую-нибудь лабораторию, где над его телом все те же женщины будут ставить эксперименты в надежде найти способ восстановить мужскую популяцию планеты до необходимого уровня. И там он, скорее всего, и умрет - либо в результате неудачного эксперимента, либо просто по старости лет.

Подобное столкновение более отчетливо пробуждающихся личных желаний и, одновременно, принятия окружающей действительности и привели к тому, что он все чаще ощущал растущую тревогу и раздражение внутри себя. Всю жизнь окруженный женщинами (да и кто из них не был, если на то пошло?), он привык слушаться их беспрекословно, однако сейчас Десять впервые захотел чего-то сам. Чего-то, что разбивалось о неумолимую стену реальности. Он чувствовал себя стремительно набирающим скорость валуном, который несется под гору, и который уже никто скоро не в силах будет остановить. А он боялся наступления последнего. Во что он тогда превратится? Во что превратится мир вокруг него?

- Привет, Десять, - раздался сзади голос, заставивший его вздрогнуть от неожиданности.

Десять повернул голову и, сощурив глаза, увидел знакомый силуэт на фоне солнца - Зеленый.

- Ты чего здесь делаешь? - спросил тот. - У тебя же по расписанию очередная Матрона.

- Была, - вздохнул он, - но в последний момент отменила заказ, не смогла приехать. Так что у меня сейчас "окно".

Зеленый схватил его за рукав:

- Тогда не теряй времени, пошли со мной.

По пути он принялся объяснять:

- Послушай, это просто удача, что ты свободен, не иначе. Сегодня Желтый собирает всех - меня, Оранжевого и Голубого. Хотели, чтобы и ты присутствовал, но по расписанию выходило, что ты занят. Потому решили тебе обо всем позже рассказать. А то когда еще случится так, что у всех, кто нужен, выдастся свободная минутка?

- Желтый, говоришь? У него что-то наклевывается? Ведь он никогда никого просто так не собирает.

- Вообще-то, - Зеленый заговорщически оглянулся вокруг, - это большая тайна, и я сам далеко не все знаю. Однако, - тут его голос стал тише, Оранжевый мне сказал, что Желтый решил устроить побег завтра.

- Что?

- Да тише ты! - шикнул Зеленый. - Пошли быстрее, а то встреча вот-вот начнется. У нас в запасе всего тридцать минут, потом у Желтого клиент.

Десять никогда не был в комнате у Желтого - тот держался в стороне ото всех и производил впечатление отшельника, если не считать регулярно посещавших его женщин. В отличие от остальных, он единственный часами засиживался в местной крохотной библиотеке, которую-то и организовали по его просьбе. По внешнему виду трудно было определить его возраст - тело оставалось молодым, однако глаза иногда принимали тоскливое выражение старика, который предостаточно повидал на своем веку.

Когда дверь закрылась за Десять, Желтый сухо кивнул ему:

- Рад тебя видеть. Зеленый ввел тебя в курс дела?

Тот кивнул.

- Отлично, тогда не будем тратить времени. Рассаживайтесь на полу. У нас мало времени, и нам нужно успеть все обсудить.