Нелегкий флирт с удачей

— Эмпатия, вхождение в образ. — Полковник захлопнул папку, лицо его стало сосредоточенным. — Метод программирования бессознательной сферы. Психически и поведенчески эти Черные Викинги в ответственный момент отождествляют себя с настоящими берсерками и именно поэтому умирают с таким бесстрашием — для тех геройская смерть на поле брани являлась высшим благом, считалось, что в загробной жизни их ждет райское блаженство. Нечто подобное наблюдалось и в секте ассасинов, убийц, опьянявшихся гашишем. Другими словами, эмпатйя — это своеобразное состояние гипноза, описанное психологом Эриксоном, когда один из участков мозга перевозбуждается с помощью особой команды, называемой якорем. Здесь открываются пути для зомбирова-ния, кодирования, подчинения чужой воле.

Если помните, в девяносто первом была целая волна самоубийств среди номенклатуры, один телефонный звонок — и все, в штопор…

— Разрешите? — Двойные двери распахнулись, и в кабинете появилась подавальщица с подносом. — Кофе, черный, как заказывали.

Наколка на ее голове напоминала кроличьи уши красоток из «Плейбоя», оценивающие глаза смотрели настороженно.

— Спасибо, Лейла.

Начальство дождалось, пока подавальщица выйдет, и, не глянув на бутерброд, отхлебнуло кофе.

— Ладно, с этим ясно. А откуда вообще эта пещера взялась в Норвегии?

Интерес в глазах начальства исчез, остались только краснота и усталость.

— Если позволите, немного истории. — Полковник положил в кофе сахар, тщательно размешал, вытащил ложечку. — Как известно, немцы очень любили рыть землю. Я не буду говорить о секретных заводах «Фау» и синтетического бензина, о бункере Гитлера в Берлине и его «волчьей яме» под Растен-бургом, в Восточной Пруссии, не стану упоминать таинственную крепость Шангриллу — гипотетическую базу нацистов в Антарктиде, в районе Земли Королевы Мод. Вся эта информация подробно изложена в моем отчете. Замечу только, что в период с тридцать восьмого по сорок третий год на средства Ане-нербе были построены несколько секретных учебно-тренировочных центров СС, в одном из которых, расположенном на территории Норвегии, после войны и обосновались Черные Викинги. В нацистских документах этот центр упоминается под названием Пещера Доврского Деда, — если помните, у Ибсена это имя владыки Троллей. Вот туда-то нелегкая и занесла капитана Злобина.

— Кстати, как он? — Генерал допил кофе, распечатав очередную пачку «Ротманса», закурил. — Отдыхает?

— Да, с невестой. — Полковник с теплотой улыбнулся, рассеянно наблюдая за извивами дыма, поставил недопитую чашку. — В Комарове, в частном пансионате.

— Ну вот и хорошо, дело молодое. — В глазах начальства появился мечтательный блеск. — Зимой только свадьбы и играть. Опять-таки, бабу снежную вылепить можно, в снежки, с горок покататься, на лыжах хорошо, с ранья, вдоль берега залива. А потом в баньку, в парную, с молодой-то невестой…

Чувствовалось, что тема зимних забав занимает его куда больше, чем какой-то там эсэсовский бункер.

— Насчет лыж это вряд ли, при переходе границы Злобин поморозил ноги. — Полковник, не спрашиваясь, закурил, положил папку начальству на стол. — С этим что?

В негромком голосе его слышалось разочарование.

— А ничего. — Генерал глянул на него, как смотрит педагог на недоразвитого воспитанника, вздохнуло тяжело. — Кто этим будет заниматься? Своего дерьма не разгрести… Террористы-сионисты, вахаби-ты-моабиты, депутаты-демократы… Вон, — он махнул рукой на груду секретных папок, выпустил струйку дыма в сторону сейфа, — полна коробочка. Спустить информацию в Интерпол или еще куда-нибудь, так потом вопросами замучают — откуда взяли да каков процент достоверности? Этические аспекты опять-таки… Хотя постой-ка, постой… — Начальство, разом осененное какой-то мыслью, резко оживилось, лицо его заметно подобрело, выразило облегчение. — Тут наши парни из «Пятерки» взяли сиониста одного… — Вскочив, он подшагнул к сейфу, немного покопался, выругался и вернулся с фотографией. — Вот он, красавец. Каков! Что, хорош? Хорош! С поличным взяли гада.

Полковник глянул и обомлел — на него смотрели грустные глаза старого интеллигентного бармена, которого он встретил совершенно случайно на днях в «Занзибаре». Давным-давно, еще в годы его капитанской молодости, проходившего у него по плевому делу. Помнится, обвинительное заключение тогда рассыпалось, словно карточный домик… Странно, неужели подобной вшивотой занимаются парни из «Пятерки»? Гм… Странно…

— Ба, знакомые все лица, мы уже встречались. — Полковник небрежно щелкнул по фотографии, задумчиво и ностальгически вздохнул. — Правда, давно, еще где-то в семидесятых. Торгаш, барыга, цыпленок пареный. Рассказал любовнице нехороший анекдот с далеко идущими последствиями. Дурашка…