Нелепая привычка жить

Взгляд упал на небрежно повешенный на спинку кресла Ланин халатик. Была у нее такая привычка, собираясь, повсюду разбрасывать свои вещи – чего беспокоиться-то, домработница уберет… Малахов встал с кресла и зачем-то поднес халатик к лицу. От запаха «Прелюдии» закружилась голова. Халатик пах обманом, коварством, предательством. И смертью, от которой Виталия отделяло семьдесят с небольшим часов.

Находиться в этой квартире больше не было никаких сил. Он влез в джинсы и кроссовки, вышел из дому и долго, бессмысленно шатался по улицам и переулкам, пока в одном из дворов его не остановили два помятого вида бородатых мужика.

– Человече! – сказал тот, что был меньше ростом, русоволосый, с бородкой-эспаньолкой и удивительно ясными синими глазами. – Я читаю на твоем лице скорбь. Поверь знатоку человеческих душ – тебе срочно надо выпить!

– Надо, – согласился Виталий.

– Как редко встретишь в этом мире понимание! – обрадовался ясноглазый. – Послушай, мы не бросим тебя наедине с твоими горестями, если и ты протянешь нам руку помощи. А то организмы наши алчут огненной воды, а в карманах нет и намека на презренный металл.

– Трубы горят, понимаешь, – перевел на русский язык другой мужик, высокий и чернобородый.

Малахову было уже все равно. Напиться? А почему бы и нет? По крайней мере, это даст временное забытье…

Что было дальше, он помнил смутно. Они сходили в магазин, взяли водку и какую-то закуску, сели в этом же дворе на лавочке, разлили «огненную воду» по пластиковым стаканам… Собутыльники, на удивление, оказались весьма интересными людьми, особенно маленький, беседа с ними была живой и увлекательной. Они говорили о жизни и смерти, любви, о неверных женах, детях и назначении человека на земле, аргументировали, соглашались, спорили до хрипоты, прерывая беседу только для похода за новой бутылкой. В конце концов для Виталия все слилось, закрутилось перед глазами огромной каруселью, он выпал из действительности и, придя в себя, вдруг обнаружил, что лежит в своей квартире на диване, а рядом возвышается в полумраке чья-то огромная фигура.

– Кто здесь? – шарахнулся он.

– Да это я, Сергей. Закройте глаза, чтобы свет не резал, я сейчас лампочку включу…

– Серега? Откуда ты взялся? И как я сюда попал?

Рассказ Сергея до помутненного сознания дошел с трудом. Оказывается, бывший водитель позвонил ему вечером на мобильный, понял по разговору, что с Малаховым не все гладко, постарался выспросить, где они находятся, подъехал, больше часа плутал по дворам, но наконец отыскал почти бесчувственное тело и доставил домой. После кофе, сваренного Сергеем, у Виталия даже появились силы подняться с дивана, поблагодарить, распрощаться, закрыть за ним дверь, доползти до спальни, раздеться, упасть в постель и уснуть.

Первый раз он проснулся уже за полдень, весь разбитый, голова нестерпимо болела. Встал, выпил на кухне всю воду из фильтра и электрочайника, снова уснул, уже в гостиной, и так несколько раз. Днем заезжал Сергей, назвался доктором-похметологом, привез холодной минералки и каких-то лекарств. Легче стало лишь к вечеру, когда за окном уже начали сгущаться поздние майские сумерки. Виталий принял контрастный душ, докрасна растерся полотенцем и от души выругал свое отражение в зеркале. Это надо же ухитриться – самые бездарные в своей жизни выходные провести за сутки с небольшим до смерти!

Около половины двенадцатого входная дверь отворилась, и на пороге появилась сияющая Лана.

– Ну как прошел отдых? – хмуро спросил Виталий.

– Спасибо, отлично! – весело отвечала она, разуваясь. – Оторвались с девчонками на полную катушку. Представляешь, даже шашлыки сами пожарили! И ничего, неплохо получилось.

– Послушай, ну, может, хватит врать, а? – устало попросил он.

– Ты не веришь, что мы сами сделали шашлыки? – она подняла голову. На лице не было и намека на неискренность.

– Лана, – спокойно проговорил он. – Я все знаю. Все. Про тебя, про Аркадия, про то, что вы задумали…

В первый момент она испугалась, глаза заметались, руки задрожали. Но тут же она справилась с собой, кинула быстрый взгляд в зеркало, поправила волосы.

– Могу я поинтересоваться, что именно ты знаешь? Кто и что тебе про меня наплел?

Он не стал отвечать – у него не было никакого желания играть в эти игры. Конечно, она сейчас начнет оправдываться, убеждать его, что он все не так понял… Наверняка придумает какие-нибудь очень убедительные оправдания. Мелькнула мысль, что было бы даже интересно послушать, как именно эта лживая тварь объяснит письмо Сергею или хотя бы свои электронные разговоры с любовником… Но проверять это нисколько не хотелось.

– Ну что же, вы очень здорово все придумали, – продолжал он. – Меня, значит, устраняете, Аркаша получает фирму, а ты – мои деньги и молодого, смазливого, упакованного мужа в придачу. И сделать-то для этого надо сущие пустяки… Избавиться от старого, надоевшего суп… мужа.

Он ожидал от нее любой другой реакции. Доходящего до абсурда отрицания всего и вся. Бурных оправданий. Криков, как он мог такое про нее подумать.

Но она только вздохнула и сказала почти шепотом: