Нелепая смерть. Загадочные и трагичные истории из практики патологоанатома

– Не удивляйся, Шелли, у нас тут всякого хватает. Несколько лет назад в морге поймали одного из носильщиков, хотя ему тут нечего было делать. Доказать ничего не смогли, но мы же знаем, зачем он здесь был, не так ли, босс?

Клайв кивнул:

– Чертов урод!

– И что с ним стало потом?

– Начальник отдела провел с ним беседу, – спокойно ответил Клайв. – Теперь парень стал молочником.

– И нужно быть особенно осторожным, если дело касается опознания, – вставил Грэм.

– Что вы имеете в виду?

– Бывали случаи, когда близкие родственники оказывались не такими уж близкими, – пояснил Клайв. – Один парень вообще был посторонним.

– Вы шутите?

Клайв покачал головой.

– К счастью, я не оставил его тут одного, хотя он очень настаивал. Оказалось, что никакой он не брат умершей, – просто жил через дорогу от нее. И она давно ему нравилась.

Об этой стороне дела я никогда не задумывалась. Понятно, что двери морга не должны быть открыты для всех, но мне никогда не приходило в голову, что вопросы безопасности могут оказаться настолько важными.

– Опознание – ахиллесова пята нашей системы безопасности. Сюда может войти кто угодно, – заметил Клайв.

– Всякое бывает, да, – пробормотал Грэм, качая головой.

– Помнишь того парня, который хотел протащить сюда кошку, чтобы та простилась с умершим? – припомнил Клайв, и они рассмеялись.

– А ту старушку, которая никак не соглашалась оставить доктора Ромни в покое?

– Да! – Клайв повернулся ко мне. – Дик Ромни работал здесь патологоанатомом лет десять назад. Бедняга! Та вдова преследовала его целую вечность. В итоге он стал бояться телефонных звонков.

Грэм побагровел от смеха. Он затопал ногами и закашлялся.

– А что произошло? – не поняла я.

– Муж и жена очень любили друг друга, прожили вместе много лет, – отдышавшись, сказал Грэм. – Когда он умер, у нее поехала крыша. Я хорошо подготовил тело – было впечатление, что он спокойно уснул. Она вошла, взглянула, повернулась ко мне и выпалила: «Это не мой муж!»

– А вы что?

– Попытался ей возразить, но все было бесполезно. Она вбила себе в голову, что это не ее муж, и больше слышать ничего не желала. Мы якобы положили сюда актера, очень похожего на ее мужа. При этом ее не смущало, что это – мертвый актер, оказавшийся у нас под рукой именно тогда, когда умер ее муж.

– Она жутко разозлилась, – добавил Грэм.

Клайв кивнул.

– Я минут сорок ее успокаивал, уговаривал пойти домой, но она не желала уходить! А через неделю Дик получил письмо – благо не зелеными чернилами. В письме дама продолжала настаивать, что он, как начальник патологоанатомической службы, подменил ее мужа другим человеком. Она желала знать, где ее муж!

– И что сделал Дик?

– Бросил письмо в ящик стола и постарался выкинуть эту историю из головы.

Грэм рассмеялся.

– И следующее письмо тоже… И следующее…

Клайв тоже засмеялся.

– Он получал эти письма даже спустя десять лет, когда благополучно вышел на пенсию.

Глава 13

Я работала в морге уже два месяца. Как-то в понедельник, явившись на место, я поняла, что тружусь здесь целую вечность и хорошо чувствую внутренний ритм этого учреждения. Я уже, к примеру, точно знала, что у Клайва есть утренняя рутинная работа, от которой он старается не отлынивать, слышала, как из секционной доносятся привычные звуки «Радио-2», а в кабинет вошла в тот самый момент, когда раздался щелчок закипевшего чайника. Клайв уже приготовил чашки, и тут я обратила внимание на необычный запах. Нет, это была не дезинфекция. Это был запах разложения. На ум сразу пришел мистер Паттерсон – на той фазе своего становления, когда его любезно согласилась приветить ритуальная служба. Единственно, в этот раз запах был значительно хуже. Клайв молчал, я тоже воздерживалась от замечаний, хотя мной овладели сомнения, чувствует ли он его вообще. Как знать, может, за долгие годы работы в морге он уже настолько адаптировался к зловонию, что просто перестал его замечать.

Вошел Грэм. Он мгновенно сморщился и спросил:

– И давно у нас так?

Значит, я не свихнулась и у нас действительно воняет. Клайв ответил, что он не в курсе, потому что еще не открывал холодильник. Грэм направился прямо в хранилище, бормоча себе под нос, что с этим давно пора покончить. Я последовала за ним, не догадываясь, что нас там ждет.

Я уже говорила, что наш холодильник вмещал двадцать восемь тел, причем четыре отсека были больше остальных. Они предназначались для тучных мертвецов, но поскольку такие попадались редко, эти отсеки использовали в качестве «изолятора» для разложившихся тел. В основном эти отделения пустовали, нам не приходилось часто открывать дверцу, и запах не распространялся по всем помещениям морга.

Когда Грэм открыл холодильник, вонь обрушилась на меня, как стена из мокрого песка. Это был физически ощутимый, плотный и густой запах, притом что тело было упаковано аж в три пластиковых мешка. Я с ужасом представила, как будет смердеть, когда мы их откроем. Грэм решительно подошел к телу и впервые за все время, что мы работаем вместе, надел перчатки.