Нелепая смерть. Загадочные и трагичные истории из практики патологоанатома

Установив причину смерти, Эд сообщил об этом коронеру. Позже Клайв рассказал, что этим дело не кончилось. По логике эту смерть можно было квалифицировать как несчастный случай. Но несчастные случаи бывают разные – некоторых не только можно, но и нужно избегать. Задача коронера заключалась как раз в том, чтобы провести между ними границу. Я же поклялась себе, что никто из моих родных никогда не окажется в доме престарелых. Я буду ухаживать за ними, как бы трудно это ни было, но ни с кем из них не произойдет ничего подобного.

В завершение Клайв вложил внутренние органы на место и придал телу пристойный вид – теперь старушка выглядела лучше, чем до вскрытия. Затем тело отправили в хранилище, где миссис Хамблер в обществе других усопших должна была ожидать сотрудников ритуальной службы.

Глава 5

Как и большинство из нас, я всегда полагала, что морги имеют дело только с мертвыми. Но скоро поняла, что ошибалась.

Однажды, услышав звонок, я подошла к красным дверям и увидела курьера с большой желтой корзиной примерно фут глубиной и два фута в диаметре. Он сунул корзину мне:

– Из службы доставки.

– Что это? – спросила я.

Курьер посмотрел на меня.

– Поскольку я не чертов аист, это точно не чертов младенец.

С этими словами он удалился.

В вестибюле появился Клайв. Увидев, что я в недоумении рассматриваю корзину, он поморщился:

– Ох…

– Что это? – спросила я.

Он забрал у меня корзину.

– Продукты.

– Продукты? – непонимающе переспросила я.

– Продукты зачатия, – сказал Клайв.

Я все еще не понимала. Мы дошли до хранилища, где Клайв поставил корзину на поддон и повернулся ко мне.

– Результаты абортов, выкидышей и все такое, – пояснил он.

Мне слегка подурнело.

– Их доставляют сюда? – недоверчиво спросила я.

– Куда же еще?

Я никогда об этом не задумывалась, но теперь мне стало ясно, что это правильно.

– И тут есть младенцы? – нервно спросила я.

Клайв улыбнулся:

– Что ты, Шелли, конечно, нет. Если ребенок родился мертвым или умер сразу после рождения, с ним поступают так же, как и с обыкновенным покойником. Но результаты абортов и выкидышей на раннем сроке ничем не отличаются от обычных тканей.

Мне как-то не захотелось думать об этих тканях.

– И что с ними будет дальше?

– С ними мы обращаемся как обычно. Если родители желают их похоронить, их передают сотрудникам ритуальной службы. Если захотят кремацию, значит, так тому и быть. Впрочем, чаще всего родители предоставляют все нам. Мы приглашаем священника, а затем отправляем ткани в крематорий. К ним относятся с должным уважением.

Примерно через месяц ситуация повторилась – я открыла дверь, и на пороге снова стоял курьер. Теперь у него было белое пластиковое ведро с крышкой. Оно имело около восемнадцати дюймов в диаметре и фута три в высоту. Курьер вручил доставку с таким видом, словно дарил мне цветы.

– Это вам, – сказал он.

Я ничего не понимала. Снова продукты зачатия? Обычно их доставляли в одинаковой таре, но, возможно, она закончилась и решили использовать то, что было под рукой.

Ведро оказалось страшно тяжелым. Когда я слегка его тряхнула, внутри раздался стук. Там было что-то большое. Меня охватила паника – неужели кто-то ошибся и положил туда ребенка?!

Я позвала Клайва.

Он выглянул из кабинета. Увидев, что у меня в руках, сказал:

– Поставь в нижний холодильник слева.

– А что это?

Клайв улыбнулся:

– Судя по размерам, это нога.

Я чуть не уронила ведро.

– Нога?!

– Ну да, – кивнул Клайв. – Руки кладут в ведра поменьше.

Я доковыляла до холодильника и сделала, как велел Клайв. Я знала, что в нижнем холодильнике слева хранятся продукты зачатия, но не понимала, что там могут находиться и другие «ткани». Потом я вернулась в кабинет. Грэм взял отгул, чтобы поохотиться, и мы с Клайвом были вдвоем.

– Значит, к нам доставляют и конечности тоже?

– Ну да, из операционных. А еще стопы и кисти.

Клайв помолчал и добавил с хитрой усмешкой:

– А вот головы не доставляют – по крайней мере, из операционных.

Клайв рассказал, что большая часть ампутированного материала отправляется наверх, в лабораторию, где исследуется патологоанатомами. Но некоторые фрагменты тел не требуют такого исследования. Мелкие части – например пальцы, которые уже невозможно спасти, и необходима экстренная ампутация – прямо в операционной отправляются в корзину. Руки и ноги (конечности ампутируют из-за травм или проблем с кровоснабжением) слишком велики, поэтому их отправляют в морг, где они находятся в ожидании кремации.

– Вообще-то, это еще не все, – сказал Клайв. – Кое-кто постоянно что-то откапывает.

На лице моем выразилось полное непонимание, и он пояснил:

– Кости и все такое. Полиция доставляет это сюда, и кто-нибудь из патологоанатомов определяет, человеческие ли это останки.

Я собралась совсем испугаться, но Клайв все испортил, добавив:

– Этого никогда не бывает…

– Чьи же это кости?

– Чаще всего овечьи или собачьи. К счастью, серийные убийцы встречаются редко.

– И все же полиции нужно убедиться?

Клайв кивнул.

– Иногда попадаются очень странные находки. Однажды нам привезли нечто, похожее на кисть в дамской перчатке. Кто-то нашел ее во время чистки канализации.