Он увидел её всю в мельчайших подробностях – от непослушного завитка на лбу до мягких тапочек со смятыми задниками. И браслетом-фенечкой на полной, нежной, трудолюбивой руке.
Ромашов открыл блокнот и написал.
«В пятницу, в шесть тридцать утра, Семёнова стала феей».
Появилась дача.
В мае воздух такой… Такой… Особенно за городом… Что, кажется, протяни перед собой руку, сложи ковшиком, и сможешь зачерпнуть прохладное, прозрачное и невесомое, и напиться одной пригоршней надолго, лет на пять, а то и на восемь.
Ромашов вышел из автобуса и сладко потянулся. Вслед за ним выскочили Ромка с Наташкой и загалдели о чем-то своём, нетерпеливо оглядываясь по сторонам. Ромашов подал руку жене. Справа от остановки шелестел новорожденными листочками ещё не до конца одетый лес. Вглубь змеилась тропинка. Слева, через дорогу – жила-копошилась своим неторопливым весенним бытьём деревня.