Нелинейная зависимость

– Но вы же мужчина. – доктор пожал плечами. – Чувство вины за причиненный ущерб, пусть и нечаянный, будет вполне естественным в такой ситуации. Я уверен, что нет никаких поводов для беспокойства, все это пройдет вместе с симптомами сотрясения мозга. Хотя иногда бывают трудные случаи, но у вас совершенно иная психическая конституция. Так что не волнуйтесь.

– Что значит трудные случаи? – напрягся Андрей.

– Ну… – доктор неопределенно приподнял плечи. – Иногда приходилось рекомендовать пациентам встречу с пострадавшими, чтобы избавиться от чувства вины.

– Да, у меня действительно другая психическая конституция. – усмехнулся Андрей и подумал, что он предпочитает как раз наоборот.

– Вот именно. – кивнул доктор. – Ну хорошо, все процедуры оставим как есть, а диету с завтрашнего дня я вам изменю на менее строгую.

– Спасибо.

Доктор вышел из палаты, пропустив медсестру вперед.

Мокрое пятно на ночной рубашке от излившегося во сне семени напомнило о себе усиливающимся холодком. Андрей судорожно пытался придумать, как же поступить в столь неловкой ситуации, но ничего не приходило на ум. Зато воображение живо нарисовало вошедших санитаров, кладущих его на носилки огромным пятном вверх. На всеобщее обозрение.

В том, что пятно именно огромное, Андрей не сомневался нисколько.

Санитары действительно вошли, привычно погрузили Андрея на каталку, и не обращая ни малейшего внимания на пятно, повезли по безлюдному коридору. Им было все равно. Совершенно.

Они завезли Андрея в перевязочную и вышли, закрыв за собой двери. Было тихо, если не считать шума улицы за окном – не позвякивал инструмент, и не слышался голос Галины, ставший уже неотъемлемой частью утренних ощущений.

Комната оказалась пуста, видимо, Галина вышла, Андрей привстал и впервые оглядел перевязочную целиком. Ничего необычного в ней не было – автоклав у стены, чуть правее кушетка, уже знакомый ящик с буквой "А" на дверце, письменный стол, тумбочка, длинный металлический стол с инструментами. Все, как и представлялось, но тетрадка на письменном столе, раскрытая почти в самом конце, привлекла внимание Андрея сильнее всего.

На страницах в клеточку были наклеены котята. Самые разные – рисунки, стикерсы, вырезки из журналов, календариков и открыток. Андрей протянул руку, стараясь дотянуться до тетрадки, но не хватало совершенно пустякового расстояния – сантиметров пятнадцати не хватало, а встать на перевязанные ноги он побоялся.

Пришлось лечь снова. Тут же представилось, как огромная Галина сидит ночью за этим столом при свете настольной лампы и вырезает котят из журналов. Казалось бы смешно, но Андрей испугался. Дверь распахнулась, и он вздрогнул, будто его застали за подбором шифра к секретному сейфу.

Вошла Галина и улыбнулась с порога.

– Ты, пожалуйста, извини. – она обратилась к нему обыденным свойским голосом, как обращаются к родственнику или давно знакомому человеку, и заперла дверь на замок. – К нам привезли нового больного, доктор давал необходимые указания.

– Ничего страшного. – в ответ улыбнулся Андрей. – Я не долго лежу.

Она обошла каталку, подозрительно оглянувшись на Андрея, закрыла тетрадь и убрала в стол. Андрей сделал вид, что ничего особенного не заметил.

– Ой… – Галина увидела мокрое пятно между его ног.

– Это случилось во сне. – краснея, объяснил он.

– Ничего страшного… – ее щеки тоже тронул румянец. – Это же физиологическая реакция. Сейчас, я у санитарки сменную рубашку возьму.

Она открыла замок и с неожиданным для такой фигуры проворством вышла в коридор. Андрей закрыл глаза, чтоб не пялиться попусту в потолок.

«Ничего страшного.» – подумал он. – «Она ведь медицинский работник. Все нормально.»

Вскоре Галина вернулась с чистой рубашкой в руках, и тщательно заперла дверь.

– Ну вот. – улыбнулась она. – Давай я тебя переодену.

– Я уже, наверное, сам смогу.

– Хорошо, Андрюшенька. Давай, а я помогу если что.

Андрей привстал, вытянул из под себя рубашку, и сняв ее через голову, бросил на пол. Галина собралась протянуть другую, но передумала и отложила на кушетку.

– Одеваться пока не надо, мы же сейчас будем ребра лечить. – объяснила она. – Ложись. Ты что, стесняешься?

– Нет. – Андрей прекрасно понимал, что стесняться было бы глупо.

Он лег на спину, глядя в надоевшую за три дня белизну потолка.

– Повязку с груди тоже надо будет снять. – Галина звякнула инструментом. – Выдохни.

Андрей задержал дыхание.

– Вот так… – приговаривала Галина. – Когда я сниму бандаж, вдыхай осторожно.

Она аккуратно надрезала тугую повязку и отложила ножницы.

– Не больно?

– Терпимо. – продышался Андрей.

Галина отодвинула тумбочку и включила прибор. Ее ловкие руки принялись укреплять на груди Андрея выводы оптического волокна.

– Еще здесь…

Руки оказались мягкими. Галина касалась кожи едва ощутимо, но от каждого прикосновения мурашки пробегали по всему телу.

– Тебе что, холодно? – спросила она.

– Да. – соврал Андрей. – Ты не могла бы накрыть мне бедра?

Галина укрепила последний отвод и накрыла Андрея чистой рубашкой, спрятав тело от коленей до пояса.

– Так нормально?

– Да. – кивнул он.