Нелинейная зависимость

Андрей поймал себя на мысли, что этот разговор ему что-то напоминает. То ли отголосок сна, то ли сцену из старого фильма. Но после произошедших событий удивить его было сложно.

«Я же хотел увидеть Москву целиком! — вспомнил он ночи у больничного окна. — Правда, лучше было бы сфотографировать и показать Пашке».

Эта мысль показалась пришедшей из совершенно другого мира, оставшегося за дверью больничного изолятора. События снова прокрутились в памяти, на этот раз остро поразив его своей необычностью. Даже когда он рассказывал обо всем происшедшем байкерам, случайности не казались такими странными и многозначительными.

«Неужели это действительно происходило со мной?» — ужаснулся Андрей.

Но боль в стиснутых кулаках не оставляла в этом ни малейших сомнений.

— Ладно. Идем так идем.

Бармалей открыл дверь в стене, пропустив Андрея вперед.

Огонь зажигалки в руке Бармалея подрагивал и метался, освещая недавно выкрашенные стены. Железная лестница гулко содрогалась под их ногами — сапоги, принадлежавшие брату Лыськи, были на размер больше, чем требовалось Андрею. Бармалей за время действия регламента три-двенадцать успел переобуться в кроссовки, и теперь его почти не было слышно, несмотря на внушительный вес.

— Лифт ходит с третьего этажа, — пояснил байкер.

— Сапоги натирают, — признался Андрей.

Бармалей не ответил, толкнув дверь с лестничной клетки.

В коридоре было гораздо светлее — под потолком мерцали люминесцентные трубки. Бармалей нажал кнопку вызова, и двери лифта открылись, впустив их в просторный салон, сверкающий зеркалами и хромом.

— Едем к оракулу? — напрямую спросил Андрей.

— Лыська проговорилась?

— Какой же это секрет, если я все равно должен с ним встретиться?

— Никакого, — равнодушно ответил Бармалей. — Только это никакой не оракул. Обычный священник. Настоящий, между прочим, из семинарии. Мы ему платим, чтобы молился.

— Городу?

— Нет, Богу. Город — это создание человеческих рук.

— Не могу вас понять, — покачал головой Андрей.

— Все просто. Козлом не надо быть, вот и все.

Андрей вздрогнул.

— Ты меня имеешь в виду? — глухо спросил он.

— А ты сам как думаешь?

Указатель этажей летел вверх стрелой алого пламени, но в лифте движение почти не ощущалось.

— Я объясню, зачем тебе надо подняться наверх, — глядя в зеркало, сказал Бармалей. — Судя по твоему рассказу, ты убил человека. И тебе обязательно нужно узнать, что делать дальше.

— Что? — не на шутку возмутился Андрей. — Кого я убил? Дядю Колю? Это была самооборона!

— Нет. Дядя Коля тут ни при чем. Для убийства не обязательно стрелять. Что, по-твоему, было бы, если бы любой из увидевших тебя в лесу равнодушно прошел мимо?

Андрей не стал отвечать на глупый вопрос.

— Ты бы умер от голода, — ответил за него Бармалей. — И в твоей истории есть человек, которому ты много раз был способен помочь. Для этого тебе не надо было тратить деньги, не надо было даже времени много тратить. Нужно было просто на секунду подумать не о собственной заднице, не о славе, к которой стремился, подумать не о кознях врагов, а о человеке, которому сам предложил помощь. А когда он к тебе за этой помощью обратился, ты не нашел способа его использовать и отшвырнул, как надоевшую игрушку.

Андрей сжал губы и отвернулся от зеркала.

— Я никому не предлагал помощи, — хмуро ответил он.

— Что же тогда было написано в запросе, который ты отправил в Интернет?

Андрей промолчал.

— Скажи. — Бармалей не скрывал, что не просит, а требует.

— «На работу в физическую лабораторию требуются женщины с высшим образованием».

Несколько дней назад Андрей гордился ловко составленной фразой. Сейчас сделалось стыдно.

— Давно я не встречал столь рафинированную сволочь, — с интересом исследователя сказал байкер. — С тобой даже в одном лифте находиться опасно. Рухнуть может в любой момент.

— Слушай, я тебя лет на десять старше, — скривился Андрей.

— И сильно это тебе помогло? — чуть не рассмеялся Бармалей. — Если бы не я, ты бы до сих пор торчал голой задницей в небо.

Стрелка указателя добралась до сто двадцатого этажа — ровно половина пути.

— Тебе какое дело до всего этого? — окончательно разозлился Андрей.

— Самое прямое. Ты несешь опасность для всех, кто находится рядом. Город уничтожает тебя, неужели ты сам этого не ощущаешь?

— Ты сам хоть понимаешь, что говоришь? Какой город? Как он может меня уничтожить? Он что, живой?

— Идиот… — устало выдохнул Бармалей. — Фома неверующий. Сколько раз за последние дни ты мог распрощаться с жизнью? Сколько вокруг тебя погибло людей? Можешь припомнить, когда еще за столь короткий промежуток времени с тобой произошло столько событий?

Андрей никак не мог привыкнуть к собственному отражению, к усам, бороде и дурацкому панковскому гребню.

— Не надо подводить под случайности мистическую подоплеку. — Он отвел взгляд от зеркала. — Я знаю, почему ты завелся.

Бармалей молчал, тяжело дыша. Указатель пронзил цифру «180» и двигался дальше.