Нелицемерная Россия

Конец XV века был в основных европейских странах концом периода феодальной раздробленности. Испания, Франция, Англия, Россия стали централизованными государствами. В Италии и Германии процесс их образования затянулся до середины XIX века, а Россия, как видим, шла в ногу с Европой. Одновременно сформировались и соответствующие нации, но в каких отношениях они находились со своими государствами? Н. М. Карамзин написал «Историю Государства Российского – историю русской нации он не писал. М. О. Меньшиков историю тоже не писал, но он смотрел на неё с национальной, расовой точки зрения, единственно правильной или, как сказали бы любители иностранных терминов, адекватной. Ему можно поставить в вину смешение понятий «нация» и «раса», но, может быть, в таком смешении даже есть определенный смысл.

Русские, по определению Меньшикова, это «великий народ, принадлежащий к аристократии человечества, к арийской расе» [7]. Он явно употреблял термин «арийцы», как и Достоевский, имея в виду все народы индоевропейской языковой семьи. Уж сколько раз твердили миру, что нельзя путать лингвистическую и антропологическую классификации, в этой семье представлены народы разных рас, но немецкие расологи выделяли среди них в качестве высшей одну нордическую. Наши же мыслители хотели, чтобы отношения внутри этой семьи строились на равных. Немцев же с их притязаниями Меньшиков, когда шла Первая мировая война, называл «волкоподобной расой», отмечал ее «душевное уродство»: «Душа немецкого народа предательская и жадная до чужого добра» [8].

Выдающийся советский антрополог В. В. Бурнак называл расу исторической категорией. И по Меньшикову «раса физически и духовно является вообще не сразу… Примеси отклоняются, совершенствуют или убивают породу. Созревающая национальность представляет собой гений народа. Законченная раса есть как бы отдушина тайных способностей природы» [9]. «Материал для наций даётся природой, но сами нации слагаются как продукт лишь государственной культуры» [10]. Однако, необходимо иметь не какую попало, а «национальную власть. Это требование глубоко биологическое, связанное с индивидуальностью нации. Только при национальной власти народ свободен… Русский народ, член арийской семьи, слишком благороден чтобы терпеть… рабство» [11]. Однако, терпит.

«У нас инородческое засилье идёт со времён татарских. Предприимчивые инородцы вроде Бориса Годунова сеяли вражду между царем и древней знатью… Инородцам мы обязаны величайшим несчастьем нашей истории – истреблением в XVI веке нашей древненациональной знати» [12]. «Тяжесть государственности навалили на несчастный великорусский центр» [13], на «исстари угнетаемый в пользу окраин великорусский народ» [14]. «Мы свою национальность поставили ниже всех» [15]. «У нас… инородцам предоставили права даже не равные, а более высокие, чем «господствующему» (!) народу» [16].

Так было «исстари», так остается и до сих пор. Названия государства меняются, но неизменно одно: русский всегда в загоне, даже когда это государство именуется «Русским» или «Российским».

А ведь всё должно быть наоборот. Всероссийский национальный Союз, в котором активную роль играл Меньшиков, ставил своей целью «восстановление русской национальности, не только как господствующей, но и государственно-творческой» [17].

И вот вам связь времен. В конце девяностых годов Комитет по геополитике Государственной Думы и фракция ЛДПР пытались зафиксировать в законе государствообразующую роль русского народа. Был проведён опрос, и многие губернаторы русских «субъектов Федерации» эту инициативу поддержали. Но закон этот, конечно, не состоялся, потому что русским людям в России ничего и заикаться о каких-то своих особых правах.

В декабре 2010 года на улицах Москвы снова зазвучал лозунг: «Россия для русских!» А ведь это лозунг Меньшикова [18]. А. Севастьянов и А. Савельев выступают за создание Русского Национального государства. Необходимость этого обосновывал Меньшиков. «Давать засилье инородцев в составе власти государственной – это гибельная ошибка… Власть, как орган воли народной, должна выражать только народную душу, и никакую больше… В самые важные роковые моменты, когда должен заговорить дух расы, у инородцев едва ли проснется русский дух» [19], власть в каждой стране должна быть строго национальной». «Только строго национальные государства бессмертны» [20]. «Великие государства падали от одной причины – от инородческого вторжения, от расстройства национальности» [21]. «Будь наше племя не столь перемешано инородчиной, а более породистым и национальным, оно было бы, может быть, талантливее и сильнее характером» [22].