Нелюбимая внучка. Хватит: Любимая! (СИ)

— Ну, муж написал, что для открытия небольшого мразма пришлось использовать силу плененной гарпии, ведь только они способны разрывать грани миров, но как там на самом деле происходило, не вдавался в подробности. Ребята, вижу, вам хочется больше знать о жизни лорда Жадьера, — парни активно закивали, соглашаясь с моими словами, и я указала на мантикору. — А ведь Скубли, такая умничка, может многое рассказать, она частенько лично принимала участие в зачистках.

Я умолчала о том, что обычно мантикора зачищала когти о ближайшее дерево, но ведь присутствовала на месте сражения и морально поддерживала бойцов саркастичными репликами.

Зато как красочно потом сочиняла о своем вкладе в общее дело, мама не горюй.

— Да! — радостно воскликнул сын и замахал руками, изображая атакующую мантикору. — Скубли мочила гарпий вместе с папой и рвала их на кусочки зубами, когтями… вот так!.. вот так!.. бац… р-р-рыыыы…

Кошь, то есть героиня славных сражений, обреченно закатила глаза и уставилась на небо, видимо, стыдясь сказок, которые рассказывала ребенку. Умела бы — покраснела, но покрытым шерстью это не дано. Что, дорогая, не ожидала кармы под названием "бумеранг"?

Ивар тем временем совсем разошелся и азартно заявил магам: — Скубли может много рассказать о сражениях с гарпиями, а я могу озвучивать ее слова.

А что, хорошая идея. О герое Тасеи слагать легенды должны именно такие сказочницы. Талантливые, имею в виду.

"Ску, правда, ты же любишь повышенное внимание и поболтать, — мысленно обратилась я к крылатой кошке. — Местным студентам надо же будет как-то учиться, а подвиг командира непременно впишут в учебники. ?асскажи ребятам пару историй, оформленных в особо героических красках, как ты умеешь".

"Ой, ладно, — видя, что от нее не отстанут, дала добро кошь. — Я им столько и такого насочиняю, заманаются писать книжки о подвигах лорда Жадьера".

"Без фанатизма, пожалуйста".

"Не дура, понимаю".

— Ура! Скубли согласилась, — радостно запрыгал Ивар, озвучив информацию, и предложил парням: — Давайте встретимся после завтрака в беседке. Вы же свободны будете с утра? Ну вот. Кстати, дедуля Фердинанд очень дружил с папой, он тоже многое может вспомнить. — Мальчик вздохнул и расстроено добавил: — Эх, я-то маленький тогда был… ну, совсем мелкий. Поэтому меня не брали мочить гарпий, эх…

— Отличная идея, — поддержала я сына и подмигнула стражам: — Да?

— Замечательная! — радостным хором отозвались боевики. — Устроим утро воспоминаний и пригласим придворного летописца, чтобы он сразу все записывал.

Вот и славно. Уверена, завтра в беседке, да и во всем парке, не будет свободного места от желающих прикоснуться к легенде. Я довольно улыбнулась: лорд Жадьер, на Тасее о вас останется только светлая память. Будьте счастливы со своей супругой в вашем новом мире. Мы вас любим и никогда не забудем.

* Вечером, когда после плодотворного и шумного дня мы уложили детей спать, Ферди поманил нас с Лерой в гостиную.

— Присаживайтесь, внученьки, у меня для вас есть новости, — таинственно сказал дед и обозначил, подавая конверт мне: — Это для тебя, Беата.

— Что пишут? — скрывая накатившее волнение за невозмутимостью, поинтересовалась я и извлекла из конверта плотный лист бумаги. Развернула, вчиталась и улыбнулась. — Королевский указ о расторжении брака со всеми печатями и подписями. Класс! Его величество исполнил волю лорда Жадьера и разорвал наш брак.

— Поздравляю! — пискнула Лера и полезла обниматься. — Наконец, ты обрела твердый статус свободной женщины!

— Единственный в этом мире статус разведенки, — криво усмехнувшись, поправила я.

— Это ненадолго, — беспечно отмахнулась подруга. — У тебя на лбу написано "скоро станешь любимой женой". Я-то вижу.

— Но это еще не все, девочки, — загадочно произнес Фердинанд, жестом фокусника достал старый на вид свиток и протянул Лере. — А это для тебя, земная внученька.

— Ух, ты. Что же это может быть? — наиграно восхитилась девушка и развернула рулончик потрескавшейся бумаги. Чтобы вздохнуть и, свернув обратно, отдать его мне, скептически объясняя: — Тарабарский!

— Сама ты "тарабарский", — возмущенно передразнил девушку скелет. — Это вирланский. Исторические документы древнего рода Крэйгардов пишутся на их родном вирланском языке. Я припас… Помнишь, Беата, в замке моего потомка, твоего деда, герцога Рудольфа де Крэйгарда, есть комната славных побед?

Сиречь — музей. Вот там я и обнаружил чистый лист с древней печатью.

— И украл? — я укоризненно покачала головой, привычно обращая очередную выходку скелета в шутку.

Но на этот раз Фердинанд обиделся и просто рассвирепел, никогда не видела его в таком гневе.

— Не смей так говорить. Я магическое создание неспособное на подлости! Ты видела, чтобы я где-то взял что-то чужое? — взвился предок. — Если мне далось в руки, значит, моё! А в замке Крэйгардов всё принадлежит мне по праву рождения.

Первородству! Я — фактический глава рода! Забыла?

— Ну, извини, Ферди, прости за глупый язык, — искренне взмолилась я, не зная как загладить свою вину. — Я же не всерьез, не со зла, просто подколола, пошутила, как обычно.