Нелюбимая жена. Новое счастье попаданок

— Давай у соседей спросим, тощая я или жирная? — девушка вспорхнула с постели. Обнаженная прекрасная, Грета покрутилась перед супругом, огладила бедра, прошлась ладошками по аккуратной девичьей груди, — Ну, что, идём спрашивать? Или ты сам оценишь? Я так голодна!

— Сам! — потянул он к ней руки.

Грета нагнулась к постели, изогнувшись в пояснице таким образом, чтобы принять откровенную позу, но не показать всего мужу. Она взяла коробку с посудой, обернулась к Илье, улыбнулась лукаво и замахнулась.

— Ступай за продуктами! В доме нет ни крошки! К нам твоя мать едет! Бедная старуха! Голодная и усталая после лишений в пути! Какой удар ее хватит на пороге сыновьего дома! Ты хочешь маминой смерти?

— П-почему?

— Что ее здесь ждёт? Сынок с пробитой кастрюлями головой? Вон, я сказала, пока ничего не произошло!

— Хорошо…

— И свинью купи! Овощей по мешку! Зелени, раз свою не вырастил! Масла! Меда и сахара! Фруктов по ящику каждого вида!

— Зачем? Зачем столько всего? — Припасы буду делать. Конфитюр сварю. Вяленой колбасы ещё сделаю. Или мяса закоптить? Ты всё ещё здесь, дорогой? И не забудь выложить в буфет золото, а цветочки продай какому-нибудь непрактичному идиоту или сменяй на что-нибудь полезное.

Илья понял, что игра ещё не закончилась. Его жертва точно не выглядит сломленной. Начался новый виток, что ж, это даже интересно, пожалуй. Вера ещё будет стоять перед ним на коленях и умолять о любви. Чем сложнее дастся победа в игре, тем она будет слаще.

Глава 17

Ильмар ещё никогда не ощущал себя в таком глупом и безрадостном положении. Прежняя жизнь рухнула с треском, новая тоже не спешит подарить надежду на счастье. Вот и сейчас он едва смог одеться, стыдливо расправил сюртук. Ныло все, что могло только ныть. Вывернутые руки устали от пут, то, что пониже пояса очень хотелось обложить льдом. Ни золотых, ни серебряных монет отец ему не оставил. В кармане перекатывалась лишь жалкая горсть медяков. На что ее хватит? А найти лекаря просто необходимо. И дело не только в мужском достоинстве, правому плечу особенно досталось. Все то время, что жена добиралась до дома, герцог пытался освободиьтся из пут. Знал бы, что жена его сразу отпустит, лежал бы тихо словно спеленатый котенок. Но увы! Что вышло, то вышло.

Плечо неистово ныло, вправить бы его пока не отекло. Но для того нужен лекарь, готовый работать за жалкую горстку монет. Дома, в родных землях, не было бы никаких с этим сложностей, там-то у молодого герцога было многое. И несколько кошелей золота, и домашний лекарь, и разные одежды. Пускай чуть заношенные, но ещё вполне аккуратные. Отец был не слишком щедр, когда дело доходило до содержания старшего отпрыска, но нормы приличий соблюдал. Хотя бы их видимость. Да и сам Ильмар не чурался выторговать горсть-другую золотых монет, продав трофеи с охоты приезжим купцам. А то и вовсе изводил чудищ, поселившихся в прибрежных землях, тогда ему платили общины селян. Не слишком много, но парень умом понимал, что и горсть серебрушек не плохая плата за доблесть и риск. Все лучше, чем просить монеты у отца.

Теперь же он остался без всех богатств. Кошели он не стал брать в долгую и непростую дорогу, побоялся их потерять в пути или оставить в руках грабителей. Слухов о том, что творится на трактах, ходило немало. Парень не стал рисковать тем, что нажил непростым трудом, надеялся вскоре вернуться обратно и зря. Двести золотых — сумасшедшая сумма — теперь на год похоронены в крышке ларя. Хоть бы никто до них не добрался. Отец же просто ничего ему не оставил, хорошо хоть не выгреб последнее из карманов. Должно быть, старший герцог понадеялся на то, что Ильмар вот-вот поступит на службу во дворец, как и было обещано королем. Брак дарит мужу ведьмы солидное положение и определенную должность. Вот только когда выдадут золото и сколько его будет — не ясно. Плечо же болит прямо здесь и прямо сейчас. Да и не только плечо! Ярость опять ударила в голову парня. Отца он возненавидел всем сердцем, всей душой и даже больше. Что ему делать? Где найти лекаря? Чем ему заплатить за услугу? Расстаться с клинком? Но с каким? Некоторые сумасброды, он сам это слышал, закладывали родовое оружие. Тогда это представлялось бредом, мальчишеской глупостью, теперь же показалось вполне достойным выходом. На Грету он не злился, супруга не обязана его содержать, совать нос в чужой карман — дерзость и низость. Наоборот, он был рад тому, что девица нисколько не усомнилась в его финансовой состоятельности. Реши Грета, что он заплатить за себя не может, Ильмар умер бы со стыда.

Парень расправил сюртук, посмотрел на себя в зеркало, ослабил пояс. Вроде и не заметно, что он выглядит как-то не так.

— Встречу — убью! Нет, для начала я его опозорю, чтоб знал, как вести себя с сыном! — парень врезал кулаком в стену, плечо пронзила острая боль, — Да хотя бы даже и названным сыном! И плевать, что скажет на это мать! Ее я тоже теперь ненавижу.