Нелюбимая жена

– Если ты считаешь меня своим другом, то просто сделаем вид, что этого разговора не было, Максуд, – предупреждаю его. – Я не буду тебя осуждать за твои решения и пытаться переубедить, но не озвучивай свое предложение Васиму, потому что он не поймет. Однако, дам совет: начни уже думать головой. У тебя появился прекрасный шанс. Подумай о предложении Дады.

– Очень похоже на попытку переубедить, – слегка улыбается Максуд, но взгляд серьезный. – Как скажешь, брат. Нет – так нет. Давай расскажу лучше о второй жене Васима. Красотка – не то слово. На его месте, я бы постоянно наведывался домой, а этот идиот прилип к Вике, как банный лист. Эх, я бы эту Зарину…

– Ты говоришь о жене своего племянника, – напоминаю ему.

Максуд морщится и принимается за свой стейк.

– Это просто слова, Тимур. Ты же знаешь, что как бы я не любил женский пол, чужие жены – табу.

– Знаю, что ты так напрягся, – удивляюсь я. – Или ты на родине стал таким изнеженным?

– До вас, подкаблучников, мне все равно далеко. Лейла держит тебя на столь же коротком поводке, как и Вика Васима – признай это. Мне тут одна моя подруга из фирмы рассказала, как ты ее отшил перед отъездом. Пришлось срочно утешать и поднимать самооценку девочке. А ведь она просто подарок, Тимур. Не названивает, ничего не требует. Просто фанатка хорошего секса. А ты нос воротишь, такой шанс упускаешь.

– Оставь этот подарок себе, – морщусь я, вспоминая, как меня пыталась окучить одна из наших сотрудниц с четвертым размером.

Я, в прошлом, был конечно любителем форм посочнее, но собственная жена заводит меня в сотни раз сильнее, чем вываливающаяся из декольте грудь этой… Жанна, Люда? Как ее вообще звали? Не суть. Меня такие предложения не прельщают, о чем я и сообщаю Максуду.

Еду домой, желая поскорее увидеть Лялю, которая пропадает то в нашем ремонтирующемся доме, то у своих родителей, но ее снова нет. Остается только поработать.

* * *

– Почему ты так часто упоминаешь Мурада? – спрашиваю у Миры после того, как она поделилась, что общается по телефону с Луизой.

– Ничего подобного, – удивляется она. – Мы же о его жене говорим, а это не одно и то же. Или ты ревнуешь, что у меня появилась новая подружка? Но ты же вечно занята, Ляль. И ты сама избегала меня в последнее время.

– Не переводи стрелки! Избегала, потому что ты так и норовишь уколоть меня как-нибудь. Это совсем не похоже на дружеские отношения, Мира. Ты стала совсем, как одна из наших вечно недовольных жизнью кузин!

– А чем мне быть довольной? – неожиданно срывается Самира. – Мне плохо, Ляль! Так плохо! И никто этого не понимает. Со смерти мамы не прошло и полугода. Ты думаешь, это так легко? Думаешь, раз моя жизнь так круто изменилась, то я уже забыла и смирилась? А мне больно! Я не смирилась! Да, я знала, что она умрет, но я не верила в это. Я день и ночь молила Бога послать ей излечение, потому что не представляла свою жизнь без нее. Она все равно умерла. Ее нет и никогда больше не будет. Знаешь, как сложно жить с этим?

– Мир…

Она не слышит меня, продолжая плакать и говорить.