Нелюбимые

– Ладно, доча, тебе-то, небось видней… только не связывалась бы ты с парнем-то этим, а? Еще в беду какую угодишь… найди себе попроще, а?

– Ой, мама…да кто связывается-то?! Да я бы и рада связаться, да куда уж мне…но, мамочка, родненькая, я его так люблю! Прямо сердце болит!

Бранислава поняла, что уговаривать дочь бесполезно, побыла еще несколько недель и убралась восвояси. Мария обещала ничего не таить, мать держать в курсе, об учебе не забывать и с ума не сходить. В последнее верилось как-то особенно трудно.

Последнее и оказалось самым невыполнимым. Мария Федорович отличалась прямо таки ослиным упрямством, она придумала себе Аркадия такого, какого в природе не существовало, и пестовала свою любовь, взращивала ее с поистине поразительным терпением, достойным лучшего применения. Очарованная, Мария приписывала объекту грез и ум, и благородство, наделила его ангельским характером и юмором, да всем тем, чего у него отродясь не имелось. Мария никогда и ни за что не могла бы поверить, что человек с лицом Аркадия, с физическим его совершенством, может оказаться пустым, жестоким, жалким ничтожеством. Она свято верила – лица просто так не раздают и такие вот Аркадии рождаются раз в столетие и на голову превосходят всех своих современников по всем параметрам, в том числе и моральным. Аркадий себя обожал и каждый е жест его, каждый взгляд был преисполнен бескорыстной, безбрежной любви к себе. Он искренне верил, что одаривает собой, позволяет коснуться чуда, и тем самым делает счастливой ту, что осмелилась оказаться рядом. Женщины менялись как перчатки, не оставляя следов ни в памяти, ни в сердце. Немного повзрослев, уяснив для себя, как устроен мир, и женщины в частности, Аркадий стал зарабатывать на собственной внешности неплохие деньги. Прежде всего, как любовник, а затем как модель. Он не гнушался брать деньги просто за ночь с собой и требовал непомерные суммы, которые, впрочем, чаще всего, получал. К сожалению, Аркаша не работал над собой и потому, любовником был более чем посредственным. Он вел себя как наложница, ложился и всем видом словно кричал:

– Берите меня! Владейте мною пока я здесь! Я весь ваш!

Женщинам это нравилось поначалу, они брали на себя инициативу раз, другой, третий. Но много ли найдется жаждущих властвовать в кровати постоянно, не имея возможности побыть, наконец, наедине с МУЖЧИНОЙ? Аркадий беззастенчиво требовал, чтобы его обслуживали даже тогда, когда это становилось просто нелепым. В нем совсем не осталось мужского, подобно киселю он не являлся ни тем, ни другим. К любой внешности привыкаешь и перестаешь ее замечать. Остается человек, а человеком Аркадий не был. Разочаровавшись, женщины покидали его, но не нашлось ни одной, кто сказал бы ему своевременно правду-матку. Когда пламя гасло, падали шоры, любовницы делали все, чтобы красавчик верил – инициатива исходит от него. Позже, женщины тосковали по несбывшейся мечте и долго не могли забыть безупречно красивое, но более ничем непримечательное создание. Замужние становились внимательны и нежны к мужьям, а свободные переставали придавать столь большое значение внешним данным. Аркадий разочаровывал столь же быстро, сколь и очаровывал, но не догадывался об этом.

Мария же хотела с ним не просто переспать, она хотела его на всю жизнь. Никогда раньше ей не приходилось видеть столь безукоризненно совершенных мужчин. Она думала, ТАКИЕ бывают лишь на экране. Машенька смотрела на Аркадия, как истинно верующий смотрит на редкую икону. Она трепетала при виде его и едва не теряла сознание от восторга. Мария не смела поднять глаз в его присутствии, а дар речи, равно как и разум, в спешке покидали ее. Поначалу Мария не догадывалась о том, что, сей драгоценный чистый камень, отнюдь не разборчив и неприхотлив. Он не знает слова «нет» и все женщины для него красивы, каким бы странным это ни показалось. Разумеется, именно те женщины, которые не могли отвести от него обожающий взор. Он спал бы и с толстыми, и с уродливыми, осмелившимися захотеть этого, и с худыми и плоскими как мальчик, и с красивыми, и никакими, абсолютно со всеми. Аркадий был всеяден, но так неправдоподобно хорош, что мало кто решился бы предположить в нем это. Таким образом, оставались женщины в себе уверенные по причине выдающихся внешних данных или же тугого кошелька. Аркадий стал заложником собственной красоты, лени и себялюбия. Но Марии «повезло». Однажды они оказались вместе на одной из студенческих попоек. Мария старалась бывать всюду, где появлялся ОН. В небольшую двушку одного из учащихся, набилось человек двадцать. Среди них почему-то всего четыре девушки. Напитков, как водится , оказалось значительно больше, нежели закуски. Молоденькие, неопытные студентики молниеносно перепились. Аркадий от сокурсников не отставал, и вскоре взгляд его масляно заскользил по фигуре Марии. Девушка, будучи под хмельком и оттого гораздо более обычного смелой, улыбнулась ему лучезарно и подсела поближе: