Нелюбимый

Он прилетел в Бостон несколько часов назад и сразу же приехал в больницу, куда положили Меган. Теперь киллер расхаживал по коридору, куда буквально силой выволок из палаты сестренку. Ройс выглядел взволнованным, немного расстроенным, но больше всего он выглядел злым и обиженным. На лице Майкла читались смешанные чувства, которые так быстро сменяли друг друга, что Марисса не успевала даже улавливать их, чтобы зафиксировать в сознании. Именно поэтому сейчас она молчала, не рискуя возражать или оправдываться.

— Я… я не…

— Кто я тебе? — спросил вдруг Майкл. — Кто я тебе, Марисса?

— Ты — мой брат.

— Неужели? — переспросил Ройс.

— Майкл…

— Ты лучше молчи сейчас, ладно? — взял он ее большим и указательным пальцами за точеные скулы. Ненадолго задержав пылающий яростью взгляд на побледневшем личике сестры, он отпустил ее и сделал шаг назад.

— Прости, — прошептала Марисса. — Я не знала, как сказать тебе.

— Не знают, как сказать о чем-то постыдном, — ответил Ройс. — Здесь просто нужно было взять телефон и позвонить мне.

— Но, Майкл…

— Довольно! — рассек он ладонью воздух. — Я понимаю, что ты привыкла к тому, что одна в семье и не перед кем не должна отчитываться, но пора учиться жить по-другому.

— Думаешь, я не знаю этого? — взорвалась Марисса. — Да! Ты прав, что я все еще думаю, как одиночка. Но ты не можешь винить меня в том, что я из-за этого не известила тебя о случившемся. Я испугалась, Майкл!

— Чего ты испугалась? — развел руками киллер.

— Это я, — прижала девушка руку к груди. — Я уложила ее туда, — указала миссис Кларк на палату. — Думаешь, легко было признаться в этом?

— Хорошо. Ты виновата в том, что наша мать сейчас не совсем здорова, — кивнул Ройс. — А чего ты боялась?

— Тебя, Майкл, — развела руками девушка.

— Меня?! — удивленно переспросил киллер.

— Я была уверена, что ты убьешь меня на месте, как только узнаешь и…

— Марисса, кто я тебе? — снова спросил Ройс.

— Майкл…

— Кто я тебе? — настойчиво требовал он ответа.

— Брат. Я знаю, как вы с Меган близки, поэтому я… я… — девушка беспомощно повела плечами, не зная, что еще сказать в свое оправдание.

— Близки, — кивнул Майкл, подходя к сестре. — Но и ты мне не менее дорога, чем мама. Марисса, я ты — последний человек, которому следует бояться меня. Мы ведь родные. Как ты могла подумать, что я стану спрашивать с тебя за мать?

— Я растерялась, — прошептала она, опуская взгляд.

— Дурочка моя, — обнял ее киллер, погладив ее по волосам.

— У меня совсем ум за разум зашел, — вздохнула она.

— Тут я полностью согласен, — кивнул Ройс. — Ты не должна была взваливать на себя Кларка. Я закончил бы с ним сам.

— Нет, Майкл, — отстранилась Марисса от брата. — Это моя война. Он должен мне и должен много. За одну только Джин следовало четвертовать ублюдка. Кстати, как она?

— Вернулась в твой особняк, — улыбнулся Майкл. — Мы потихоньку справляемся. Уверен, что скоро она будет похожа на себя прежнюю.

— Мы все уже никогда не будем прежними, — покачала головой миссис Кларк. — Признай, все изменилось, нельзя этого отрицать.

Майкл помрачнел. Тяжело вздохнув, он пожал широкими плечами. Конечно, сестра была в чем-то права, но ему не хотелось признавать это. Не хотелось верить в то, что ничего и никогда уже не будет так, как было еще год назад.

— Возможно, это хорошо, — задумчиво проговорил Ройс.

— Что же в этом хорошего? — Марисса казалась удивленной.

— Разве нет? — хитро прищурился киллер. — У меня появилась сестренка, любимая женщина и теперь мне не надо ежедневно лицезреть физиономию Тайлера. Мама наконец-то сможет жить нормальной жизнью. Ты обрела родных, поняла, кто чего стоит и даже смогла найти время для любви. Это плохо?

— Я не думала об этом, — призналась Марисса. — Даже сейчас, когда все кончилось, я все еще придумываю себе проблемы. Сначала ты, потом Реймонд или Лоренс — не знаю…

— А что с Лоренсом или Реймондом?

— Я встретила его здесь, в больнице, с женщиной, — снова вздохнула миссис Кларк. — На короткие мгновения мне показалось, что я сойду с ума — так ревность меня зажала в угол.

— А потом? — улыбнулся Ройс.

— Потом я узнала, что он лишь помогает матери-одиночке с больным ребенком и… — девушка вдруг замолчала, внимательно глядя в лицо брату. — Что тебя так развеселило, Майкл?

— Так мило, — прыснул киллер.

— Че-его?

— Ты же влюбилась по уши, сестренка, — рассмеялся Майкл. — Ревность — это признак любви. Ты любишь Реймонда.

— Ревность — это признак недоверия, — возразила девушка.

— Не скажи, не скажи…

— Ну тебя, Майкл! — толкнула его в плечо Марисса. — Это совсем не смешно.

— Да, брось, — снова фыркнул киллер. — Неужели тебе не радостно от того, что ты можешь думать о чем-то еще, кроме тренировок и ломки?

— Сейчас я не могу думать ни о чем… точнее, ни о ком, кроме Меган.

— Тем не менее, она для тебя все еще Меган, — укоризненно проговорил киллер.