Нелюбимый мой (СИ)

Ольга привыкла вставать с петухами, чтобы покормить домашнюю птицу. Да-да, у Степаниды Васильевны была разнообразная живность. Помимо озвученной Матвеем коровы и двух козочек, имелись свиньи и куры.

Теперь в обязанность молодой женщины входила каждодневная уборка и кормежка животных. Благодаря возросшей силе, Ольга смогла быстро освоить процесс доения. Ей даже нравилась в какой-то степени такая монотонная работа. А сыну очень нравилось парное молоко! Оно явно пошло на пользу ее ребенку!

Но и о будущем ребенке Ольга не забывала. Она старалась хорошо питаться. И даже купила в аптеке пару тестов для проверки на беременность. Но пока они не подтвердили слов Матвея. Этой темы в долгих разговорах со Степанидой Васильевной Ольга не касалась никогда.

К концу первой недели Ольга окончательно поняла, что натворила.

Как-то они сидели со Степанидой Васильевной за традиционным вечерним чаем и беседовали. Данилка уже давно спокойно спал. Неожиданно старая женщина грустно посмотрела на Ольгу и сказала:

— Плохо ему. Плохо без тебя. И самому очень плохо. Если она умрет, то и он не выживет.

Девушка как-то сразу подобралась. Она почему-то не сомневалась, что речь зашла об ее оборотне. А вот кто такая она, ей было категорически непонятно. Но когда девушка спросила об этом пожилую женщину, та лишь отрицательно покачало головой.

— Всему свое время, молодка! Всему свое время!

Тогда Ольга не спала всю ночь, а под утро поняла, что любит. Что успела влюбиться в этого несносного оборотня! Она не только это поняла, но и смогла принять. Девушка больше не пыталась думать и сравнивать его с Кириллом, потому что бывший муж всегда оставался в проигрыше.

Ее отношение к Кириллу было странным. Она все еще считала себя в него влюбленной. Вернее, влюбленной в ту спокойную и тихую жизнь, которую он ей обеспечивал. Девушка прекрасно осознавала, что если она когда-нибудь каким-нибудь чудом сойдется снова с Толманским, то спокойной жизни у нее не будет. Взять хотя бы их сумасшедшие занятия любовью, так непохожие на монотонные однообразные с Колесниковым.

Но Ольга слишком хорошо помнила первый вечер, когда старуха сказала ей, что она будет счастлива. Это давало ей надежду и веру в будущее. Будущее с ее альфой.

Правда, Ольга очень сильно сомневалась, что Олеся так просто откажется от него. Ведь теперь по законам оборотней она имеет все права на ее мужчину. Но девушка имела эти права тоже. Она была и остается его истинной парой. А это, наверняка, значит больше, чем обычная парная метка. Тем более ее шею украшала такая же, как и у Олеси.

И теперь Ольга собиралась вернуться. Она еще совсем немного хотела пожить у Степаниды Васильевны, окончательно разобраться со своим прошлым. Хотела понять природу странной зависимости от бывшего мужа и избавиться от нее. Закрыть дверь в прошлое. А потом вернуться. Вернуться и бороться за свое счастье.

Она иногда представляла, как удивиться ее оборотень, когда увидит ее. Ольга не собиралась скрывать своих чувств к Виктору. Если будет необходимость, она готова была первая произнести:

— Я люблю тебя!

Но все-таки ей хотелось услышать это от Толманского первой. Как, впрочем, и любой девушке.

Несколько раз бабушка косвенно намекала ей, что ее альфа нуждается в ней. А Ольга, сложив имеющуюся информацию и подсказки старушки, поняла, что Виктор к ней действительно что-то чувствует, намного больше чем простое желание.

А уж как сильно удивится ее возвращению сестрица, как будет негодовать. Но Ольге сейчас было абсолютно плевать, что она подумает, скажет или сделает. Девушка, вообще, теперь стала более философски относиться к жизни. А научили ее такому полезному навыку постоянные стычки с настойчивым ухажером — ассенизатором Васей.

Буквально полчаса назад Ольге опять пришлось выставлять его за дверь. О, как же она ценила в такие моменты проснувшуюся кровь. Возросшая сила позволяла легко сдвинуть бугая с места и дотолкать до двери.

Первый раз мужчина открыл рот и не закрывал до тех пор, пока перед ним не захлопнулась дверь.

В такие моменты Степанида Васильевна традиционно молчала, но как-то сказала Ольге:

— Я ведь говорила Маньке не раз, что у этого оболтуса жена появится только после сорока пяти. Да, рыженькая и с ребятёнком. Думаю, они поэтому так прицепились к тебе.

Ольга на это заявление только весело рассмеялась. Ее ассенизатору сейчас было только тридцать четыре. Ее давно перестал раздражать Василий и его признания в любви, серенады и букеты из полевых цветов. Да-да, уже на третий день он пришел с букетом из дурно пахнущих люпинов и позвал ее замуж. А когда в одну из ночей под окнами он фальшиво завел песню Найка Борзова «Одна она», девушка просто открыла окно и выплеснула на него содержимое из ведра, которое ночью использовалось под малую нужду.

Единственным вопросом, с которым Ольга никак не могла определиться до конца, оставался Матвей. Девушка понимала необходимость при первом же удобном случае все рассказать Толманскому, но ее очень смущала их последняя беседа. Она, как наяву представляла последнюю брошенную им фразу.