Нелюбимый (СИ)

— Отец? — переспросил он. — Человек, который травит своего ребенка, как дикого зверя? Отец, который превратил ее жизнь в ад! Нужен он ей — такой отец?

— А ты подумал о том, что будет с ней, когда придет осознание того, что ты — ее родной брат…

— …убил родного отца? — закончил Майкл. — Думал и неоднократно. Она скажет мне «спасибо».

— У нее нет никого, а ты хочешь лишить Мариссу отца? Он же ее отец!

— Не нужен ей такой отец! — заорал Ройс, повторяя то, что уже высказывал ранее. — Откуда только в твоей голове такой бред, мама? И что значит, у нее никого нет? Есть ты, я, друзья…

— Я? — усмехнулась Меган. — Она не желает видеть меня, говорить не хочет. Знаешь, что она сказала мне на днях? Она сказала, что ее мать умерла! Я для нее не существую, Майкл!

— Иногда мне кажется, что вы обе больны, а не одна Марисса, — всплеснул руками киллер. — Мама, ты-то должна быть объективной. В ней сейчас говорит не твоя дочь.

— Я уже не знаю, что или кто в ней говорит, — вздохнула Меган. — Это не та девочка, которую я качала на руках.

— Конечно, не та, — подойдя к матери, Майкл взял ее руки в свои и поднес к губам. — Ты должна принять то, что той девочки давно нет. Сейчас это взрослая женщина, чья душа искалечена потерями и предательствами. Ты должна быть терпеливой, чтобы Марисса смогла справиться. Слышишь?

— Иногда мне кажется, что все бесполезно, — прошептала миссис Ройс. — Я не вижу надежды, сынок. Я знаю, что должна быть сильной, но где же взять эти силы?

— Тебе нужны силы? — он сделал шаг назад, протягивая матери руку раскрытой ладонью вверх. — Возьми. Помимо того, что Марисса справится, ты должна помнить, что есть я. Опирайся на меня, когда тебе трудно.

В синих глазах женщины задрожали слезы. Подойдя к сыну, Меган поцеловала его в лоб, а затем обняла. В словах Майкла была доля истины. В кутерьме с дочерью, занятая своими горькими мыслями, она совсем забыла, что у нее есть еще один ребенок. И если дочь нуждалась в ее терпении и понимании, то Майкл не требовал абсолютно ничего. Он был силен, уверен в себе, надежен и крепок, как скала.

— Ты сейчас напомнил мне своего отца, — улыбнулась Меган сквозь слезы. — Он тоже всегда был мне опорой и надежным другом.

— Вот и помни об этом.

— И ты помни о том, что я сказала, — кивнула женщина, одергивая рукава темно-бордового платья. — Не сбрасывай со счетов Кларка. Он хитер…

— Я знаю, — ответил Майкл. — Меня этот старый лис не проведет.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — вздохнула Меган. Она привыкла доверять сыну во всем.

От отца, помимо холодного разума и поистине титанически-спокойного характера, Ройс унаследовал способность мыслить стратегически. Для них обоих жизнь представляла собой шахматную доску. Не было оттенков: только черное и белое. Не было права на ошибку, не было шанса на реабилитацию и времени на долгие размышления. Между решением и приведением его в действие было лишь короткое мгновение, которого хватало только на то, чтобы нажать на курок.

— Как и всегда, — кивнул Майкл.

— Пойду посмотрю, как там Марисса, — сказала Меган, прежде чем покинуть гостиную.

Проводив мать полным сочувствия взглядом, киллер тяжело вздохнул. Думать о плохом сейчас не хотелось, были дела куда важнее. Следовало начать подготовку к вечеринке, если уж она появилась в планах. К этому Майкл планировал привлечь Джин. Ей тоже будет полезно заняться чем-то еще, кроме надзора за Мариссой.

Поднявшись на второй этаж, где находилась комната подруги сестры, киллер коротко постучал в дверь.

— Открыто, — послышалось из спальни.

— Это я, Джин, — подал голос Ройс, переступая порог.

Брюнетка сидела по-турецки на кровати. В руках она держала довольно толстую книгу. Появление Майкла нисколько не нарушило того, что делала женщина. А она с самым сосредоточенным видом изучала содержимое печатного издания, покусывая при этом нижнюю губу. Одетая в короткое легкое платьице, Джин казалась невероятно легкой, почти невесомой. Темно-алый цвет подчеркивал белизну ее кожи, а так же оттенял холодные глаза, делая их немного мягче. Майкл уже давно заметил, что весь гардероб подруги Мариссы в основном имел красно-черно-фиолетовые оттенки. Джин не заморачивалась и насчет фасона одежды. Все ее платье были исключительно облегающими, брюки также до скрипа обтягивали стройные ножки, кофточки открывали либо плоский живот, либо полную грудь.

— Что случилось? — подняла взгляд молодая женщина.

— Обязательно должно что-то случиться? — улыбнулся Ройс. — Я не могу зайти к тебе просто так?

— Обычно ты наносишь визиты исключительно для того, чтобы поорать или провести воспитательную беседу.

Присев на край постели, Майкл опустил взгляд, проявляя преувеличенный интерес к зеленовато-коричневому покрывалу. Он не знал, что ответить ей. В голосе Джин все еще читалась обида. Прошло всего пару дней с того момента, как он на какие-то минуты вышел из себя, а последствия приходилось разгребать и сейчас. Конечно, она имела право злиться на него, поскольку это он довел ее до нервного срыва, а не наоборот — вот почему Ройс промолчал, покорно проглотив брошенный упрек.