Нелюбовь

Голос Ванды прозвучал фальшиво, Люба метнула на нее презрительный взгляд, та в ответ хищно улыбнулась.

— Естественно, никого постороннего на этом мероприятии не будет. Приедет регистратор из города, и все. Однако, ужин будет праздничным — сообщил Густав.

— И торт будет? — поинтересовался мальчик.

— Разумеется, Ульян. Как же без торта.

Все заулыбались, Любови хотелось перебить всю посуду, но она опустила взгляд в тарелку и сосредоточилась на еде.

Перед сном в ее комнату вошла Ванда.

— Густав сказал, что тебе нужна моя помощь в плане выбора платья — заявила Ванда, нагло улыбаясь.

— Он что-то перепутал. Мне не нужна твоя помощь ни в чем, тем более, в выборе платья. У меня траур по матери, и мой наряд, естественно, будет черным.

— Чудесно. Тебе идет черное, ты же блондинка, — заметила Ванда — а мне пойдет белое.

— Белый саван, в самый раз.

— О! Черный юмор… Напрасно ты хочешь поссориться со мной. Мы могли бы дружить.

— Дружить с любовницей мужа? Как оригинально.

— Ничего оригинального. Густав мужчина, и как всякий мужчина желает разнообразия. И если его жена — белая и холодная льдинка, то любовница — жгучая темпераментная брюнетка. Мы прекрасно дополняем друг друга. Не понимаю, чего ты обижаешься? Ревнуешь, да? Но ты ведь даже не любишь его, ты любить не умеешь.

— А ты умеешь? И даже не ревнуешь?

— Ревную, но люблю, и понимаю его желания. Мне не важно на ком он женится, на тебе или на другой тупоголовой курице, все равно, он ко мне вернется — рассмеялась Ванда в лицо сопернице — ты прожила с ним в браке пять лет. А со мной он встречается двенадцать! Чувствуешь разницу? Мы любили друг друга до того, как ты появилась в его жизни, любили, пока вы были женаты, и потом, когда он «воскрес» он первым делом нашел меня. Потому что я ему была нужна, не ты, жена законная, а я его любимая женщина.

— Пошла вон, любимая женщина. И не смей приходить в мою комнату, ведьма!

Глаза Ванды хищно сузились.

— Не следует объявлять мне войну. Проиграешь… Спокойной ночи, Любофф — произнесла она и ушла.

Любовь упала на кровать, почувствовав себя разбитой и раздавленной. Слова соперницы раздавались в голове, били по самолюбию. Конечно, Ванда права — Люба не испытывала к мужу нежных чувств. Влюбляться она разучилась с той поры, как услышала из уст матери приговор: «шлюха!». В ту новогоднюю ночь чувствительная девушка испытала физическую боль, которую причинил ей любимый парень и получила моральную травму, что нанесла родная мать. Поэтому, выйдя по совету матери замуж за Августа, она не ждала от мужа ничего хорошего. Два чужих человека под одной крышей — обычная семья. И где-то там, за рамками этой семьи существовала любовница Ванда, а может, и не одна Ванда. Но Любовь этого не знала, или не хотела знать…

«А сейчас… это какой-то абсурд! Что он себе позволяет, этот муж? Это мой дом, и Ванда мне нужна! Сволочь… И она, не следует объявлять мне войну, проиграешь! Ненавижу, ведьма, как есть ведьма» — думала Любовь, и не могла уснуть, прокручивая в голове разговор с мужем и соперницей. На данный момент она не понимала, кто для нее более опасен: воскресший муж или его злобная любовница. «По всей видимости, муж особой опасности не представляет, по крайней мере, пока ребенок не родился. Он даже идет на уступки. Ванда совсем другое дело. А ведь Сергей предупреждал: будь с ней осторожнее. Нужно было поступать хитрее. Но сейчас я открыто выступила на тропу войны с Вандой, и назад пути нет…»

33. Эмбрион

Ночь была бессонной и на завтрак Любовь пришла вялая, полусонная, под глазами залегли тени.

— Мама, ты не заболела? — спросил Ульян настороженно.

— Нет, сынок, все нормально.

Густав взглянул на Любовь хмуро, а Ванда, с трудом сдерживая торжествующую ухмылку, сказала:

— Может, таблетку принести? Давление нужно измерить.

— Нет, спасибо, не нужно — ответила Любовь, встретившись взглядом с соперницей. Атмосфера накалилась, все это почувствовали, даже Анисья, поспешила уткнуться в тарелку.

После завтрака Любовь вернулась в свою комнату, и решила прилечь на минутку. Мысль о том, что Ванда представляет опасность не выходила из головы, с этим она и уснула…

Горное озеро бурлило, издавая зловещее шипение. Люба хотела пить, но вода в озере была странная, и потому она остановилась в нерешительности на краю.

— Что, пришла искупаться в «Ведьминой ванне»? — услышала она голос Ванды и обернулась. Длинные черные волосы развевались, глаза вспыхнули красным огнем, ярко-красные губы растянулись в улыбке, белое длинное платье колышется на ветру.

— Нет — ответила Люба, а Ванда рассмеялась.

— А придется! Прощай Любофф!

Она толкнула Любу и та, ощутив толчок, полетела вниз… Резко вздрогнув, она проснулась. В дверь осторожно постучали.

— Кто там? Войдите — произнесла Люба, в комнату заглянула горничная.

— Госпожа, время обеда. Ваш сын волнуется.

— Что, уже обед? Кажется, я уснула на несколько минут, а проспала… Да, я сейчас приду.

Она наскоро умылась и причесалась. Пришла в столовую, когда все сидели за столом и о чем-то беседовали.