Нелюдь

Открыл письмо. Три короткие фразы.

«Детская кровь откроет вход. Добудь её сам. Срок – до полуночи».

Камский оцепенело смотрел на экран, не зная, чего ему хочется больше – испугаться или налить стакан водки и выпить залпом. Потом закрыл глаза, помассировал переносицу, собираясь с мыслями. Снова уставился в монитор.

Письма не было.

Точнее – было, другое – рассылка с автомобильного форума, на который Константин не заходил уже больше года, но постоянно забывал отписаться от ненужных сообщений.

«Что?!»

Он спешно вернулся в список писем в надежде, что случился банальный глюк и сейчас всё встанет на свои места. Шесть непрочитанных плюс то, что он сейчас видел. Всего – семь. Константин зашёл в корзину, проверил историю посещений…

Письмо, озаглавленное «Забрать сына», нигде не оставило напоминания о себе. Камский свернул браузер, выключил системник. Несколько минут сидел, глядя то на своё отражение в погасшем экране, то на фотографию Женьки и Альбины, стоящую на полочке рядом со стопкой чистых «болванок». Жена и сын безмятежно улыбались, словно ожидая ответной радости.

– А мне что-то решать надо… – тоскливо сказал им Камский. – Свою бы кровь отдал, хоть сейчас. Так ведь не моя нужна… Может, подскажете что?

Фото осталось без изменений. Константин скупо кивнул:

– Понял. Сам…

Список покупок был короток: канцелярский нож, «малёк» водки, бинт, контейнер для сбора мочи. В последнее Камский хотел собрать кровь. Ничего лучше в голову не пришло.

Общий замысел тоже не отличался сложностью. Найти ребёнка, затащить в безлюдное место, порезать ему ладонь, набрать немного крови. Константин не собирался никого убивать или калечить, ведь в письме не оговаривалось – сколько нужно крови и какой ценой она будет добыта.

Прежде чем решиться на это, Камский перебрал все (по его мнению) возможные варианты. Закрыть вопрос за деньги было проще всего. Если бы речь шла о крови взрослого – Константин точно выбрал бы этот способ. Но детская и – до полуночи… нет, рисковать не стоит.

Само собой, то, что он собирался сделать, было не меньшим риском. И всё же, всё же… По его мнению, у незнакомца, в открытую предлагающего ребёнку сделать «немного больно» в обмен на деньги или тот же планшет, ощутимо меньше шансов, чем у человека, готового ненадолго применить силу.

По возрасту будущего «донора» вопросов не возникло. Лет десяти-двенадцати, не меньше – и не больше. Понятно, что для кого-то его чадо и в четверть века останется ребёнком, но в крайности Камский уходить не собирался. Откровенно говоря, он даже не был уверен: сумеет ли довести всё до завершения. Константина не пугал вид крови, но порезать руку маленькому, растерзанному страхом человечку, который, по паскудной теории вероятности, может оказаться чем-то похожим на Женьку… как трудно задавить в себе человека хотя бы на полминуты? Неважно, ради чего приходится это делать…

Покупки Камский рассовал по карманам, заранее порезав бинт на несколько недлинных кусков. После всего он хотел перевязать жертве рану: а как оно там получится… Лезвие ножа Константин обработал водкой, чтобы случайно не занести какую-нибудь заразу. Нельзя сказать, чтобы от этих предосторожностей на душе было много легче, но в любом случае – лишним не выглядело. Женькин планшет и деньги, около тридцати тысяч – всё, что было в наличии, – лежали во внутреннем кармане куртки. Вдруг да сыграют решающую роль…

Центр города Камский отмёл сразу: суббота, многолюдство, патрули… После обеда он поехал в Грачёвку – худо-бедно знакомый район на окраине: разведать-осмотреться до начала «охоты», до первых сумерек. За последние лет семь Константин был там считаные разы и в основном – проездом. Так что освежить в памяти расположение дворов-улочек и прочей местности надо, надо… Если вдруг придётся бежать, то лучше знать, куда, чем ломиться наугад.

Грачёвка была выбрана не только из-за относительного знакомства с местностью. В памяти сидело что-то, связанное с этим районом и способное помочь. Камский никак не мог вспомнить, что именно. После пропажи Женьки голова была забита только одним; остальное преимущественно поблёкло-расплылось и сейчас не желало обретать прежние очертания. Но, вне всякого сомнения, что-то было, оставалось лишь вспомнить, что…

Детские площадки, изредка виднеющиеся за окном маршрутки, притягивали взгляд, но Константин мысленно поставил крест на попытке увести ребёнка оттуда. Слишком опасно, а рисковать сейчас следовало лишь в случае полной безнадёги. Пока время есть, поищем…

Он вышел за две остановки до конечной, зашагал по тротуару – спокойно, довольно быстро, но – не торопливо. По престижности район занимал одно из последних мест в городе из-за близости к старым очистным сооружениям, железнодорожным путям и промзоне времён социализма, около половины которой пустила под откос непредсказуемая поступь дикого капитализма. Другая половина выжила и с переменным успехом держалась на плаву, давно привыкнув к страшноватому соседству – разрушенным цехам и сооружениям.