Нелюдь

Звяканье сменилось шорохами, бормотание – старческим покашливанием. Ян стоял, прислонившись спиной к дверному косяку, легонько стискивая стальные кольца кастета, как эспандер. По стеклам застучал дождь.

Скрип прямо под лазом! Дергач подобрался, готовый рвануться туда и нанести удар. Скрипнуло ещё раз – определённо, ступеньки… Давай, вылезай, поиграем!

Из подпола вынырнуло продолговатое жёлтое пятно. Переместилось чуть вперёд, замерло. Дергач невольно колыхнулся к нему, но опять застыл, кривя губы в удивлённой улыбке. Надо же, керосиновая лампа, раритет…

Маленькая кисть отпустила лампу и легла рядом. Ян ждал, что следом высунется голова, но ошибся. Рядом с первой кистью устроилась вторая. Дергач напряжённо сощурился. Смешавшись с азартом, в душе заскреблось смутное предчувствие чего-то…

Обе руки одновременно скользнули вперёд. Дергач увидел голые старушечьи предплечья, они растягивались – на полметра, метр, полтора, не становясь тоньше. А локтей – не было.

Руки змеились всё дальше, дальше. Не к Яну, наоборот. Они не обрастали ни чешуёй, ни шерстью, кожа оставалась той же самой – желтоватой, с хорошо заметными пигментными пятнами. Ян стоял неподвижно, как заворожённый, смотрел не отрываясь. Пальцы ткнулись в стену, чуть помедлили… а потом предплечья изогнулись под прямым углом, поползли вверх.

Дергач стряхнул с себя оцепенение, когда они достигли потолка. Голова из лаза так и не показалась. Он шагнул к чёрному провалу, намереваясь наступить на предплечья ногами, а дальше – по обстоятельствам… Страха не было.

Свет за стеклом лампы вдруг обрёл нестерпимую, запредельную яркость, ослепил. Дергач сбился с шага, качнулся назад. Поднял ладонь к лицу, защищая глаз.

Это продлилось всего секунду, две… Потом свет резко потух, словно раритет задули или накрыли ведром. В наступившей полутьме Ян услышал каркающий старушечий голос:

– Ты, гость незваный, никак удумал чего?

Дергач убрал ладонь, нашёл старуху взглядом. Она спокойно стояла в середине избы, сложив нормальные руки на груди, и рассматривала его тёмными, глубоко запавшими глазами. Она не выглядела ветхой и немощной, отнюдь. Сухопарая, ещё довольно крепкая, лет семидесяти пяти – восьмидесяти. Ростом, правда, похвастать не могла. Чуть выше солнечного сплетения Дергача, метра полтора, не больше. Одежду Ян особо не рассматривал. Что-то непритязательное, мешковатое, цвета пыли…

Седые жёсткие космы, морщинистый лоб, густые сросшиеся брови. Лицо было костистым, неприятным, с массивной нижней челюстью, чуть выпирающей вперёд.

Дергач вспомнил. Именно такой в детстве он представлял себе Бабу-ягу. Безупречная копия, точь-в-точь… И жутко боялся придуманного образа. Но это было давно.

«Баба-яга» вздохнула. Как показалось Дергачу – разочарованно, с затаённой злостью.

– Вот туполобый… Говорила же: не зарься на эту землю, всем боком выйдет. Ну, что ж…

Ян бросился к ней. Внезапно, стремительно.

Шаг, второй, третий…

Летящий в ключицу кастет провалился в пустоту. Старуха раздвоилась, проворно и плавно растеклась в разные стороны. Две «Бабы-яги» замерли в трёх шагах от Дергача. Их единственным отличием было то, что у одной – правая, а у другой – левая сторона лица выглядела неживой, отёкшей… Уродливой линией раздела.

Ян медлил, колебался, делая выбор следующей цели. Игра становилась всё интереснее.

Старуха справа осуждающе покачала головой:

– Экий ты прыткий…

– Тем недотёпам не чета, – кивнула левая.

– Ответь что-нибудь…

– А, ты же убогонький…

– Хочешь, язык подарю?

– Даже два, соколик!

Щёки близняшек задёргались, словно кто-то стремился выбраться изо рта. Тонкие губы левой раздвинуло что-то похожее на чёрную спичку, следом показалась ещё одна.

«Баба-яга» открыла рот, и мясистый тёмно-розовый язык с паучьими ножками вывалился ей на грудь. Зацепился за одежду и шустро начал спускаться на пол. У правой было всё то же самое.

Твари доползли до пола, побежали к Яну. Он отбросил левую носком берца, наступил на правую. Язык оказался упругим, Дергач перенёс вес тела на одну ногу, и под подошвой чавкнуло – вязко, тошнотворно… Страха не было.

Вторая тварь вернулась несколько секунд спустя, чтобы разделить участь первой. Старухи разочарованно посмотрели на Яна:

– Пошто с дарёным-то так? Огорчи-и-ил…

Ян метнулся к левой, апперкот опять пробил пустоту. Старуха ушла в сторону с невероятным проворством, замерла. Громко прокаркала:

– Прыткий, да не очень!

Дергач прыгнул ещё раз.

Ещё.

Промах. Мимо.

Вторая «Баба-яга» хрипло хохотала сзади. Дергач чувствовал, что азарт сменяется бешенством, но не останавливался. Ему хотелось достать старуху руками, хотя бы зацепить, доказать своё превосходство. Неважно, кто она – настоящая или фантом, морок…

Они кружили по избе, чёртова старуха неизменно уходила от его атак, не выказывая никакой усталости. Вторая всё так же хохотала, постоянно оказываясь за спиной, мразь… Но не нападала, словно припасла что-то более жуткое и подлое, выжидая нужного момента.

Наконец Ян остановился рядом с печью, переводя дух. Старая карга безмятежно замерла в трёх шагах, презрительно оттопырила нижнюю губу: