Нелюдь

Он прилетел на собственной яхте, но его никто не встречал – стало быть, знакомых у него на Ярмарке нет, а деньги есть. Приятная комбинация.

Стоило бы знать, где он остановился.

Тони поднял голову от конторки и встретился глазами с невысоким носильщиком, дежурившим у выхода на посадочную площадку. Носильщик встрепенулся и помчался к счастливому семейству – перенимать чемоданы.

И тогда произошло нечто странное. Ньюфаундленд обернулся и уставился на Тони. У него были большие влажные глаза и немигающий взгляд, который, казалось, просвечивал человека насквозь. Это не был взгляд животного. Это был взгляд разумного существа. Куда более разумного, чем человек. Потом ньюфаундленд встряхнулся, гавкнул и засеменил к выходу. Наваждение рассеялось. Это была просто большая – очень большая собака, и у владельцев этой собаки были толстые кошельки.

* * *

Ван Эрлик взял в космопорту наземный автомобиль, и так как он посадил Денеса на переднее сиденье, Чеславу пришлось сесть рядом с «собакой».

Чеслав Трастамара отвернулся от спутника и прилип к поляризованному стеклу.

Посмотреть было на что.

Они мчались по наземному шоссе, и вдоль шоссе шла гигантская эстакада, высота которой колебалась от нескольких десятков до нескольких сотен метров. Налетающий циклон бился о стальную гусеницу, словно о горную гряду, рассыпался дождем на конструкциях, сек мелким градом по крыше машины.

Строительные работы, несмотря на дождь, шли вовсю. Десятки тысяч крийнов, людей и локров облепили опоры гигантского акведука и вырастающие через каждый километр причальные башенки. На стальном ложе лежали телескопически вдвинутые друг в друга сегменты, связанные сложной системой наноупругих сенсоров, небо переливалось малиновым и синим, – полярные сияния в атмосфере Ярмарки, исчерченной караванами садящихся кораблей, были обычным делом.

Чтобы заселить людьми один из центральных миров Врага, император Валентин даровал Ттакке-3 полный налоговый иммунитет, и за шестьдесят лет Ярмарка стала одной из самых индустриальных планет империи.

Тридцать лет назад, испытывая нужду в деньгах, император Теофан обложил Ярмарку сорокапроцентным налогом на прибыль. Половина двора предрекала императору увеличение доходов бюджета на три на десять в одиннадцатой эргталеров в стандартный год, другая половина – быстрый закат Ярмарки. Ошиблись и те и другие – количество налогов, поступающих в императорскую казну, увеличилось, но половина дельцов Ярмарки разорилась. Остальная половина вместо налогов стала платить отступное Семьям.

Двух непонятливых губернаторов убили. Ярмарка продолжала процветать, только под властью бандитов, а не предпринимателей. Новый губернатор, купивший себе эту должность три года назад, даже и не думал собирать налоги.

Вместо этого он стал бороться за экологическую чистоту планеты и, когда полярные сияния встали уже над экватором, выбил из казны указ о сооружении на Ярмарке Трансорбитального Кольца.

Транскольцо, или, как его уже прозвали на планете, Гусеница, представляло собой огромную трубу, опоясывающую Ярмарку по экватору. В герметичных каналах, бегущих по оси трубы, в вакууме на магнитной подвеске висели две бесконечные ленты. В верхнюю ленту наводился ток, она начинала вращаться вокруг экватора и по достижении первой космической скорости становилась невесомой. В этот момент в гибком развижном корпусе Гусеницы размещали груз и пассажиров. Магнитное поле ускоряло ленту дальше, и Транскольцо плавно всплывало над планетой.

После выхода на орбиту верхняя лента начинала тормозиться, а двигатели ее – вырабатывать ток, раскручивавший во втором направлении нижнюю ленту и сохранявший неизменной кинетическую энергию вращавшейся вокруг планеты Гусеницы. Корпус Гусеницы также начинал движение, окружная его скорость достигала первой космической, радиальная падала до нуля. В таком виде Гусеница и пристыковывалась к углепластиковому Кольцу, вращавшемуся вокруг Ярмарки на расстоянии в 540 км.

Основу Кольца составляли орбитальные бризантные облака, некогда распыленные боевыми кораблями ттакк, чтобы помешать бомбардировке планеты.

По расчетам, Транскольцо было способно за два часа поднять на орбиту двести миллионов тонн груза, без малейшего ущерба для экологии. Это составляло две трети ежедневного товарооборота Ярмарки. Ни на одном другом мире подобное сооружение не окупилось бы. Даже центральный мир империи, Митра, производил указов и постановлений куда больше, чем товаров, и спокойно мог обходиться орбитальными лифтами, грузоподъемность которых не превышала трех с половиной миллионов тонн в день.

Через шестьдесят километров они ушли в тоннель и вынырнули на другой стороне Гусеницы. Здесь дождя не было. Раскаленный воздух повис над Южным полушарием оранжевым маревом, и когда машина вылетала из темных небоскребов на провешенные между антигравитаторами мосты, Чеслав видел перед собой вперемешку гигантские здания, источенные сотами дорог, и приземистые заводы. Трубы, извергавшие клубы дыма, были похожи на дула бластеров, нацеленные на солнце.