Нелюдь

Чеславу, который не совсем так представлял себе свою роль, слова эти понравились даже меньше, чем шнасс, – и в эту минуту ван Эрлик, сидевший лицом ко входу, застыл и подался вперед. Чеслав обернулся.

В ресторан, покачиваясь, входили трое. За ушами смешно топорщились кисточки, фасеточные глазки бегали по залу. Таиры. Такие редкие на этой планете.

– Пошли, – сказал Эйрик.

Но было уже поздно. Бурые филины в комбинезонах космолетчиков углядели соплеменника и радостно направились к нему.

– Гарш! – громко сказал один из таиров, – канакхи ва?

Таир растерянно смотрел на соотечественников.

Пилоты отступили на шаг. Тот, который говорил, – Чеслав готов был поклясться, – слегка изменился в лице. Ушные кисточки поднялись вертикально.

– Это не таир, – завизжал таир на Стандарте. – Держите его, это не таир!

Эйрик ван Эрлик распрямился, как согнутая пружина. Пятка его угодила одному из таиров чуть пониже левого плеча, туда, где у чужака сплетались нервные узлы, управлявшие пищеварением и дыханием. Тот рухнул, словно выключенный робот. В следующую секунду товарищ его отлетел далеко в сторону, угодив спиной в искусственный водопад.

– Держи воров! – раздалось уже с соседнего столика.

Что-то гибкое и длинное обвило талию Чеслава. Тот обернулся и увидел, что его нежно прижимает к себе щупальцам гигант-чуник.

– Попался, – нежно сообщил чуник.

Сверкнула вспышка. Парализованный чуник застыл с раскрытым ртом.

– Не стоит ввязываться в чужие драки, – вежливо сказал ван Эрлик.

Станнер в руке ван Эрлика чавкнул еще дважды, тарелки и горшочки сыпались из рук застывшего официанта. Обед в ресторане, который содержали крийны, имел то несомненное преимущество, что крийны никогда не ввязывались в чужие драки и никогда не устраивали свои.

– За мной! – рявкнул ван Эрлик, ныряя через фальш-стену.

Вместо балкона и сверкающего парка за голостеной была узкая лестница. Пахло ксеноморфами и помоями, откуда-то снизу гудел неисправный генератор, и на площадке топтался жирный полицейский в бронеткани. Заслышав шум, он растерянно полез в кобуру. Заряд станнера угодил ему прямо в лоб.

Все трое выскочили во двор: с неба моросил холодный дождь, в лужах расплывались дрожащие огни вывесок.

– В арку! Налево! – скомандовал ван Эрлик.

Но когда они выскочили из арки, там уже раскорячился флайер Службы Порядка, и высыпавшие из него полицейские защелкали предохранителями.

– Отбегались, касатики, – произнес чей-то голос, прекрасно слышный благодаря нацепленному на куртку чипу.

– Мы не преступники, – сказал Чеслав, – эти трое таиров пристали к нашему другу с непристойным предложением. Они…

– Они сказали, что ваш друг – подделка. Один из них сказал, что это харит.

Станнер Чеслава шлепнулся в лужу на мостовой. С поспешностью, постыдной для отличника боевой подготовки, который только что, не моргнув глазом, сожрал целую тарелку шнасса, Чеслав отпрыгнул от спутника.

– На мостовую! На мостовую, тварь поганая! Только шевельнись, и мы тебе два мегаджоуля меж глаз всадим! Харит не харит, ему хватит!

Когда пинок полицейского бросил его в грязь, Чеслав на мгновенье увидел улицу за собой и бесконечный ряд фонарей, уходящих к самой луне. И внезапно осознал, что их задержанных только двое. Ван Эрлик словно растворился в мокрой темноте.

* * *

Дальнейшее напомнило Чеславу те операции, в которых он сам принимал участие: правда, со стороны охотников, а не со стороны дичи. Их положили брюхом на мостовую, прямо в грязную лужу, и скрутили руки за спиной, предварительно обвив шнур силовых наручников вокруг горла.

Чеслав ожидал все время, что попавшийся с ними субъект растечется туманным мраком, или обернется драконом, или полицейским – но ничего подобного. Тот так же страдальчески тыкался носом в грязь и пыхтел, когда шнур слишком сильно врезался в кожу.

Спеленутых, как начинка в пельмене, пленников погрузили на подоспевшее «блюдечко» и довезли по воздуху до участка. Спустя десять минут они были водворены в камеру: клетку из грубых стальных прутьев.

От сильного пинка Чеслав полетел кувырком. Между прутьями клетки с негромким хлопком вспух пузырь силового поля.

– Эй, – закричал Чеслав в мутнеющий воздух, – позвоните губернатору, – слышите, позвоните губернатору! Я гость Эрада Тарады!

Ни звука в ответ.

Чеслав изо всей силы пнул ногой прут, – тот мягко спружинил и отозвался внушительным электрическим разрядом, от которого стажер покатился наземь.

– Не стоит, – тихо сказал Дом Келен, – эти стенки реагируют на силу, с которой их пихаешь.

Чеслав оглянулся на бурую птицу. Кое-как вскарабкался на колени и сел подальше. Вколоченный годами ужас перед чудовищами был куда сильней чувства общности попавших в беду.

Птица сидела, не шевелясь, чуть улыбаясь своими бледно-желтыми глазками.

– Ты правда харит? – спросил Чеслав.

Таир спокойно кивнул.

– Тогда почему ты здесь? Разве ты не можешь превратиться во что угодно?