Нелюдь

Трастамара судорожно выхватил из кобуры станнер, нажал на курок: шар продолжал неторопливое свое движение. Оружие, предназначенное для поражения мозга человека и высокоразвитых животных, не оказало на клубок протоплазмы ни малейшего воздействия: шар все также целеустремленно катился вперед.

В округлом боку шара поблескивал какой-то предмет, в котором Трастамара, поразмыслив, признал тетраксовую броню. Композитный лист был скомкан, как промокашка. Судя по всему, кусок раскаленной обшивки корабля на скорости, близкой к звуковой, угодил в жирную животину и едва не развалил ее на части. Но никаких важных жизненых органов он не задел, потому что не было у твари важных жизненных органов. «Вот и разгадка ее неуязвимости», – мелькнуло мимоходом.

Трастамара попытался встать на ноги. Бессмысленно.

Он вцепился руками в землю, подтянулся и пополз.

Шар катился за ним.

Трастамара оглянулся. Он полз со скоростью пять километров в час. Шар катился со скоростью семь километров в час.

Под руку попалась какая-то железка: полковник швырнул ее в безмозглую тварь. Шар отпрянул, потом продолжал движение.

Ладонь Трастамары поскользнулась на мокрой, ровной глине. Трастамара взглянул вниз и понял, по чему он ползет: гравитационный удар впечатал в почву одного из его солдат. Было такое впечатление, что человек превратился в переводную картинку. Трастамара пополз дальше. Обернулся. Шар на мгновение приостановился над кусочками человека, вдавленными в почву, негромко чавкнул и покатился вперед: видимо, количество биомассы, оставшееся после гравитационного удара, показалось зверюге совершенно неудовлетворительным.

Почва под полковником начала осыпаться. Трастамара обнаружил, что он скатывается в глубокую воронку. Воронка была знатная, добрых два десятка метров диаметром – никак сюда угодило что-то важное. «Радиации нахватаюсь», – механически отметил про себя полковник, как будто это имело сейчас хоть какое-то значение.

На дне воронки булькала и ворочалась горячая грязь. Что-то шевельнулось в ступнях, на мгновение мир застила острая боль – к ногам возвращалась чувствительность.

Шар показался на краю воронки и неторопливо покатился вниз.

Трастамара, раскорячась, как упившийся крийн, полз по другому склону. Земля не держала его и осыпалась внутрь. Склон был слишком крут. Трастамара взобрался метра на два, потом почва мягко подалась, и он съехал с оползнем вниз.

Полковник упал навзничь, упершись глазами в небо, и увидел, как сверху на него скатывается круглый шар. «Интересно, сколько биочипов из меня получится», – промелькнуло в голове. Потом что-то неярко сверкнуло. Шар вздрогнул. Новая вспышка. Шар исчез.

Станис поднял глаза: на краю воронки стоял темный силуэт. Жесткие сочленения полуброни делали Родай Син похожей на изящного маленького дракона.

Женщина спрыгнула вниз.

– Вы ранены? – спросила она.

– Нет, все в порядке. Что там на ферме? Ни одного харита, я полагаю?

Родай фыркнула.

– На это стоит посмотреть своими глазами, сэр.

* * *

Под сапогами полковника хрустело битое стекло и рассеянные взрывом бетонные крошки.

Где-то по этажам еще слышались выстрелы, у стен цеха ничком лежали рабочие – крийны с фальшивыми штампами на панцирях, и локры. От ужаса локры разбежались на отдельные организмы – весь пол был покрыт попискивающими, потерявшими разум клубочками. Хозяева цеха догорали вместе с остатками корабля в лесу, на поле и на шоссе, забитом пожарными и полицейскими машинами.

Полковник Трастамара был кардинально неправ, полагая, что, будучи съеден, превратился бы в сырье для биочипов. Из симпатяг-шариков изготавливали один из самых запретных наркотиков Галактики – аклозин.

Глава полиции округа, прилетевший на флайере, взирал на учиненный разгром невинным и потрясенным взором и нес от ошеломления всякий вздор. Из вздора вытекало, что фермочка принадлежит – разумеется, через подставных лиц – на паях самому губернатору.

Было несомненно, что после разгрома фермы отношения полковника Трастамары с губернатором Таретой приобретут ту глубину взаимопонимания и дружбы, которых им так не хватало до сих пор.

Кто-то хитрый и влиятельный решил руками Трастамары разгромить конкурента. Трастамаре очень хотелось найти этого хитрого парня и вышибить ему все зубы, или, допустим, повыдирать клешни, но он не был уверен, что в его нынешнем состоянии это технически исполнимо: ног своих он по-прежнему не чувствовал.

* * *

Придурка по имени Сури, подсказавшего с чужих слов расположение фермы, Служба Порядка нашла еще до конца кровавого бардака: он сидел на улице у столба объявлений с ножом в сердце. Нож был из нержавеющей стали с фермопластиковой рукоятью: такие ножи продавались во всех лавочках Лены и стоили пятачок ведро.

Из отряда спецназа «Лавина» погибли семнадцать человек; двадцать три были ранены. Врачи оглядели ноги Трастамары и вынесли вердикт: валяться бы ему три месяца в регенерации, если бы в земельное крошево затесался хоть один стальной осколок.