Нелюди, противостояние III. Остров

– Так, «не приходилось же ей» … – Соловьев сплюнул за борт переведя взгляд на пару альбатросов, перекрикивающихся в небе.

– А как майора она в отделе уложила, помнишь? – Прикуривая и подключаясь к разговору Малинин быстро поочередно посмотрел в глаза товарищам, – и открыла точный, я вам скажу… огонь на поражение, – подошедший к товарищам кутался в черный морской бушлат накинутый на плечи, – наш подопечный был прямо на линии огня. Мне то это хорошо было видно…

– А ты знаешь, – буркнул Соловьев, – чему их там в школе для особистов обучали, да еще при N- ском то училище?

– Слушай «Соловей», – Абакин нахмурился, сплёвывая за борт, – не каждый разведчик в моем взводе так бы отработал, а они тоже не из пансиона…

– Отставить! – Соловьев вытянулся, увидев качающуюся фигуру приближающегося Кочубея.

– Ну что тут у вас?

– Папиросы… товарищ майор.

– Конечно, – с блеском в глазах майор протянул руку к пачке, – что за матрос без папирос…

*

Шли к острову действительно долго. К счастью сильных волнений на море не было. Но и сама качка доставляла проблемы Ксении. Болезнетворное состояние не покидало ее. Пыталась спать, иногда это получалась. К вечеру второго дня пути ей стало значительно лучше. Даже смогла съесть несколько ложек из рациона моряков. Над ней посмеивались. Она слышала – стенки катера не бетонные. Не подвала вида. Знала – справится.

Утром третьего дня вышла на палубу, улыбнулась «солнцу осевшему» в тучах. Удивила своим появлением вахтенного матроса. Затем и проснувшихся коллег. И уже бойко отвечала на их колкости.

– Долго нам еще товарищ майор? – Она, обходя катер столкнулась с Кочубеем на корме, тот смотрел в бурлящую пену за бортом.

– Ни как устала уже? – Усмехнулся тот с прищуром глаз, неизменно уродующим его лицо.

– На суше как-то поспокойнее, уверенней себя чувствую…

– Согласен, – Кочубей почесал щетинистый подбородок вглядываясь в серую линию горизонта. – По своей родной земле советской, мне всегда шагать приятно…

Ксения оперлась спиной на поручни борта, пытаясь понять настроение начальника. В голосе его тоска несмотря на позитив в словах.

– …хотя и на советской земле сейчас… тоже не сладко, – Кочубей нахмурился, взглянув на неё и снова отвернулся к морю, – обстановку же приблизительно понимаешь?

– Так… – Ксения не определенно махнула рукой, – в очень узком спектре.

– После ареста Берии, – Майор закусил губу, морща лоб, – все перевернулось с ног на голову. Выживают только те, кто, не оглядываясь ни на что всегда занимался своим делом. Кто не поддавался на уловки интриганов. Те, кто был приближен к вождю, к Берии сейчас горят как спички. «Партийцы» не дадут жизни. Вот и Хорин наш…– он глубоко вздохнул. Ксения молчала – знала, захочет Кочубей – сам расскажет. -… поучаствовал он в кое чем, ждёт со дня на день ареста… наше задание – так…, аккорд – последний крик его души. А может и намеренно отослал нас от себя подальше, зная, что в управлении шепчутся о его благосклонности к нашему отделу…

Теперь пришла очередь глубоко вздохнуть Ксении с пониманием тяжести положения вышестоящего начальника. Кочубей, однако по-своему прочел это.

– Ты, наверное, хочешь узнать, как сложилась судьба твоих коллег из группы «М» и прочих фигурантов, кто непосредственно был связан с тем… – он, снова хмуря лоб посмотрел вдаль, – как это по мягче сказать… резонансным делом?

– Не без этого, – Ксению охватила дрожь, она достала папиросу из пачки, взял и Кочубей, удивив её – он не страдал от пагубной привычки. «Баловался» – как многие характеризуют подобное курение.

Долго прикуривали прячась от порывов ветра. Смеялись. Кочубей закашлялся как неумелый курильщик. Рассмеялся снова, но мгновенно став серьезнее заговорил:

– Лётчика твоего… – майор глубоко затянулся. Ксению затрясло, словно своей затяжкой он вытянул из нее всё что копилось в ней долго и одновременно словесно выставил на показ, статус её отношений с Никитиным. Образ капитана пришел из глубины сознания. И с ним женский утробный страх за его судьбу, еще не озвученную, не услышанную, не ясную. – … ты сама понимаешь, – Кочубей зубами оторвал часть мундштука папиросы и выплюнул в море, – быстро нашли нити связующие вас с ним. От шушуканий по коридорам и диалогов в неуставной форме, до прогулок в зимнем парке. Система съела его. Проглотила без остатка. Выплюнула где-то… даже не знаю… сгинул на пересылках. Понятно, что не без помощи заинтересованных в этом лиц…

Ей сдавило горло. Ноги стали ватными, она цепко ухватилась за поручень борта, кидая второй рукой папиросу за борт. Кочубей поддержал ее. Подождал несколько мгновений.