Нелюди Великой Реки. Полуэльф-2

Кобольд замахал лапками, и я направился за ним в обратный путь, следя за высотой потолка. В «зале», насколько я понял по издалека слышному чириканью, свисту и хрипению, собрались кобольды. Величественной деревянной походкой я вошел в «зал» и наткнулся на хитрющий, все понимающий взгляд … маленьких глазок гнома, занимающего своей тушкой почти все пространство этой пещерки. Очень у этого гнома личность знакомая — совсем недавно мне его представляли как Лимлина… Бубнового Валета? Валета точно, а какого? Их четыре штуки ведь! Козырного? Вальтового козыря, точно!

— Ну что, эльф, попался? — говорил его взгляд. Кобольд-старикан, с бородой, похожей на медную проволоку, просвистел нечто вопросительное, на что гном достал из кармана небольшую губную гармошку и приложил ее к губам.

— Не козыряй, Лимлин! — посоветовал я гному негромко, — придержи карту!

От удивления гном резко выдохнул, и губная гармоника выдала вялое и недоуменное чириканье вместо злорадного и обличающего. Вот как языком-то можно овладеть, оказывается! И не нужно отговорок про разницу в строении артикулирующих органах! Конечно, с помощью «машинного перевода», то есть губной гармоники, чтобы не сказать свирели, можно модулировать ограниченное количество фраз, но гному с кобольдами «за жизнь» говорить нет резона. А для торговой операции довольно и двух десятков словосочетаний. Общение здесь, как я посмотрю, давно налажено: Лимлин как-то ведь успел выучить язык кобольдов!

— Откуда меня знаешь? — ошарашенный гном смотрел с подозрением, рожа его наливалась красным, весь он набычился, даже кулаки сжал, — что называется, гном выражает недоверие!

— От верблюда! Глоин Глаз, двоюродный твой, познакомил. В Сеславине!

На широкой роже гнома выражение недоверия и угрюмости постепенно сменилось задумчивостью. Глаза его перестали яростно сверкать, борода больше не топорщилась, нос он, надо отдать ему должное, утирать стал не рукавом, а клетчатым платком, размером со скатерть. Прикрываясь этой занавеской, он вперил в меня пронзительный взгляд и спросил шепотом, отдающимся по всей пещере:

— Ну и что ты здесь делаешь, Петя? Противогаз, ладно, не снимай пока…

— Как что? Карты шпилю! — злобно ответил я, прекрасно понимая, что Лимлин начинает разыгрывать свою партию, где мне опять предназначена роль разменной фигуры.

— Карты для Генерального Штаба? — хохотнул гном и выдал на своей гармонике несколько тактов, прозвучавших отрывисто и зло. Кобольд зачирикал вновь, удивленно и недоверчиво, но Лимлин снова воспользовался своим «переговорческим» аппаратом и хозяев пещеры как ветром сдуло. Только старейшина попытался сохранить остатки собственного достоинства и удалился куда как неторопливо. А скорее всего, у него физические кондиции не позволяли убраться побыстрее. Очень странно, какую роль играют гномы в жизни кобольдов?

— Пойдем, Петя, на воздух, мне здесь стоять тесно! — неудовольствие Лимлина было понятно; странно было, как он вообще сюда умудрился залезть. По тому ходу, по которому шел я, гном бы точно не протиснулся.

Все оказалось проще: Лимлин попросил меня отступить к стенке, а затем с кряхтение и сопением поднял и отодвинул в сторону огромную каменную плиту, которую я считал полом. Оказалось — люк. В потолке открылся люк… и дальше по тексту. Вниз вела довольно крутая широкая лестница, состоящая из великого множества таких невысоких ступеней, что проще было бы считать ее мелкой теркой для гигантских овощей и преодолевать, не держась за стенки, как это делали мы, а просто на пятой точке. А на какой-нибудь доске скорость была бы вообще нереальной. Задницу, конечно, отбили бы, ее тоже жалко, но голову и сломанные ноги — гораздо больше… Гном, как я сообразил, держался на ногах из фанаберии — не хотел себя «перед эльфом» ронять, а я тупо последовал его примеру, посчитав, что подгорному жителю как специалисту виднее. Спускались мы долго, и, в общем, спустились благополучно, хоть и рисковали, а затем чинно вышли в другое уже ущелье, тоже с маленьким ручейком, не претендующим на звание водопада, расположенного где-то ниже и левее, чем «кастрюлька».