Нелюди Великой Реки. Полуэльф-2

И еще Виталя рассуждал о зданиях. О домах, замках, башнях и склепах. Да, вампиры предпочитают склепы, это всем известно, там они ощущают себя как на курорте в хорошей гостинице. Чем стариннее склеп, чем больше поколений в нем похоронено, тем дороже "нумер" в этом отеле. Жить там, конечно, неудобно, но вот отдохнуть от "трудов" вампир иногда может себе позволить. Эманации смерти его привлекают, что ли. Ха-ха! Учитывая опыт сожжения трупов в Великоречье, некоторое количество фамильных склепов можно найти только в Старых княжествах. Устроить там засады… Смешно. Никто из баронов такую идею не поддержит… Так вот, отражением склепов будут, конечно, башни. Понятное дело — "разве постояльцы" склепов умирают прямо там, среди могильных плит? Как бы ни так! Должно совпасть множество факторов, чтобы замок стал таким "отражением" склепа. Насильственная смерть — обязательный пункт. Кстати, посмотри на любой замок любого барона: везде есть "проклятая" башня, везде есть нежилое крыло, куда боятся заходить слуги, везде есть мрачные легенды… Где-то взорвался "дядюшка Жерар" в своей алхимической лаборатории, где-то повесился "дядюшка Рождер", сошедший с ума… Выколола себе глаза маникюрными ножницами "тетушка Эмма", конечно же, от несчастной любви! А от чего еще выкалывают себе глаза "тетушки"? Так и возникает "почти что отражение" склепа. Но есть и кое-что пострашнее. Безо всяких "почти"… "Темная башня", "Черная цитадель", одна из легенд Великоречья… Таких легенд, которые не принято рассказывать на ночь…

***

Фонарь перед больничным комплексом освещал крепкую дверь с массивной ручкой, незапертую, конечно, по гномским обычаям. Да и зачем запирать дверь в больницу? Проскочив в коридор, я короткими перебежками подобрался к "сестринской". Или это ординаторская? А уж хлоркой воняет, просто мое почтение! Почему-то, когда лежишь в больнице, не так в нос бьет, как при "посещении". Какой-то психологический эффект… слегка подтолкнуть дверку, чтобы образовалась небольшая щелочка… А то, не ровен час, будет сидеть какой-нибудь медбрат бородатый, а я — с цветочками! Позору потом не оберешься… Хорошо хоть, гномы не забывают смазывать дверные петли. В щелку было видно, что за столом, лицом ко входу, сердито нахмурив дугообразные светлые брови, сидит та самая сестра-хозяйка… Что интересно, никак не удается сообразить, какого цвета у нее глаза, и вообще, черты лица — какие они? Взгляд как-то сам по себе чуть ниже смещается. Вот там все здорово! Красотка, одним словом!

— Входи уж, что за дверью топчешься! — Неласковый голос "медработника" застал меня врасплох, я уже и светскую улыбку на морду лица нацепил, и плечи расправил. Ничего не оставалось делать, как распахнуть дверь, перешагнуть через порог и протянуть букет поднимающейся из-за стола "сестричке":

— Это Вам! Неброская красота этих цветов едва ли достойна оттенить…

— Ты знаешь, что это?! — "сестра", кажется, сердится, а глаза почему-то на мокром месте.

— Т-телефон? — заикаясь от неожиданности, произнес я, во все глаза разглядывая светящийся черным лаком деревянный короб с огромной трубкой.

— Именно! Ты что, не понимаешь, что внутри Горы все помещения оборудованы связью?! Да ты хоть один обвал пережил?!

— Причем тут обвал? — настороженно поинтересовался я, всей поверхностью кожи предчувствуя неприятности. Свидание шло явно не по сценарию!

— А при том, что у нас связь на случай обвалов! И твой проступок всем уже известен! По Те-ле-фо-ну!

— Ночь же, спят все! — Да и какой такой проступок? Поступок, может быть? Чую, дурят нашего брата!

— Все, да не все! — выкрикнула гномка мне в лицо, и ее огромный бюст колыхнулся так, что я непроизвольно сжал пальцы на руках в кулаки — а что это у меня в руках? А-а-а, букетик! — Сынишка Мелета всю ночь тебя караулил, да по всем туннелям за тобой крался! И когда ты клумбу у Памятника осквернил, он сразу отцу позвонил, а потом Стражей вызвал! И теперь тебя казнят, дурака!!!

В подтверждение слов гномской красавицы в коридоре забухали тяжелые шаги, захлопали двери и послышались грубые голоса бородатых недомерков.

Хм, букетик… Дорого же ты мне обойдешься… Небрежным жестом я отшвырнул цветы в сторону — не хватает еще, чтобы гномку обвинили, будто она приняла от меня этот "горячий" подарок!

Дверь распахнулась, и в "сестринскую" ворвался запаленно дышавший Лимлин с безумными, вытращенными глазами. Дверь с треском захлопнулась, а гномка тихо заверещала, разглядывая пышущую жаром коренастую фигуру гнома, облаченного только в лоснящиеся замшевые штаны, да в нательную рубаху, явно видавшую лучшие времена — по крайней мере, полуотстиранные пятна покрывали ее сверху донизу, на манер камуфляжа. Но гораздо больше привлекали внимание другие вещи: огромная секира из синеватой стали в ручищах Лимлина и больше похожий на гаубицу револьвер, невозможного пятидесятого калибра, в огромной же открытой кобуре поперек живота.