- Да знаю я твое детство, Петя! - расхохотался Лимлин, - До шести лет ты писался в штанишки, и у тебя все было хорошо! А в семь пошел в школу вместе с детьми пришлых! И в школе тебя как эльфа стали прессовать! Да, кроме того, в классе ты был самым маленьким и худеньким! Так что у тебя было всего два выхода: или научиться давать сдачи, или сдохнуть! Ты предпочел научиться!..
- Какое знание жизни! - прошипел я в деланном восхищении, - Значит, не надо детства?
- Отчего же, - возразил довольный гном, не увидевший иронии, - надо! Коротенечко, без подробностей!
Лимлин ошибся не сильно: первые «уроки жизни» я получил, действительно, в школе, хотя попал туда не с семи лет… На первых порах было потруднее, чем в казармах штрафной роты, хотя бы потому, что бежать оттуда было некуда. И ничего страшного не случилось - прижился, отучился… Кое-кого из моих школьных приятелей уже и в живых-то нет, а я вот копчу небо…
Мы с гномом снова дошли до входа в шахты кобольдов, Лимлин достал из бокового кармана рюкзака чековую книжку, прямо на коленке вписал на одну из страничек сумму в пятьсот золотых, размашисто расписался и передал вексель мне, прикоснувшись пальцем к металлизированному кружку на уголке. Все, теперь в любом из банков, работающих с Ярославским Торговым, меня ждет теплый прием! И не надо будет ни у кого одалживаться, чего я по жизни терпеть не могу!
- Думаете на дракона охоту устроить? - кивнул я на чехол, притороченный к рюкзаку Лимлина, - Золотишком разжиться?
- Золота, Петя, много не бывает, - наставительно произнес гном, - но кроме золота у драконов и серебро водится, мне кобольды сказали!
- Странно… - не мог не озвучить я червячком зашевелившееся сомнение, - сами и сказали?
- Сами, сами! - закивал Лимлин, - они, вообще-то, шутники еще те и каннибалы вдобавок, да и верования у них странные, но место свое знают! Завтра, как у них лунный металл войдет в сферу огня, с позволения их Великого, так и поведут нас к гнезду! Сперва, конечно, поупирались: знать, де, ничего не знаем, но мы им быстро мозги вправили! Против огнестрела с каменным топориком не пойдешь! Кстати, тебя они именно топором вырубили: метнули, стервецы, так, что обухом пришлось! Ты, кстати, рожу особо не свети - они эльфов так ненавидят, что и мы тебя защитить не сможем!
Обухом по темечку, значит… Нехорошо предавать тех, кому поклялся служить, пусть даже они и драконы…
- Дайте ствол, я сам себя «защитю»! - и, увидев скептическую усмешку гнома, спросил, - Какой там градус плавления у серебра?
Такого вопроса Лимлин не ожидал, и, удивленно вскинув брови, гном ответил, причем бойко так, как таблицу умножения:
- Ежели по Цельсию считать, так 960, но мы в горах, потому поменьше будет! А тебе зачем?
Близко к плавлению золота! Достаточно или недостаточно для того, чтобы стимулировать вылупливание дракончика? И что значит «лунный металл в сфере огня»? И какой Великий им должен разрешить? Демон, вроде Ава-Аддона? О теологии кобольдов у меня не было никаких сведений. Что задумали эти крысюки? У Лимлина не спросишь, у драконов тоже! Остаются сами кобольды…
- Научишь на дудке играть? - указал я глазами на «губную гармошку» Лимлина, засунутую им в кармашек револьверной перевязи. - Не боись, я себе уже приговор подписал! - Тут я взмахнул вексельком на 500 рублей, зажав его между указательным и средним пальцами правой руки, - Многого я не выучу, но хоть по верхам!
Судя по отверстиям на губной гармонике, ни фига не флективный у кобольдов язык, агглютинативный… И лапками они семафорят не просто так. И гнилушка, отнюдь не светящаяся днем, но пребывающая в лапах старейшины, тоже что-то значит…
Остаток дня мы провели в лингвистических штудиях, Лимлин учил с удовольствием, и, как выяснилось, самым распространенной фразой в языке кобольдов являлось выражение «Так угодно Великому». Его можно было произносить с самой разнообразной интонацией: от радостно-бравурной до трагически-унылой. Призвали кобольда, для чего гному пришлось опять ввинчиваться в подземный ход, а мне натягивать опостылевший противогаз. Выяснилось, что сила звука тоже имеет значение, но гномы абсолютно все исполняют как форте-фортиссимо. Вот и поговори с такими: у кобольдов, наверняка, ощущение, что на них постоянно орут!